Научный архив: статьи

В статье на примере неоязычества и современной художественной культуры России представлено описание типов и характера связи искусства и новой религиозности, а также форм объективации этих отношений. Показано, что искусство и новая религиозность сегодня представляют собой самодостаточные культурные формы, но реализующие взаимное заимствование содержания, форм и методов. Процессы формирования картины мира новых религиозных движений, в частности неоязычества, строятся по принципу художественного мироконструирования, благодаря которому их адептам представляется возможным снятие экзистенциальных противоречий и границ, достижение единства человека и Вселенной. Выделены и описаны три типа отношений неоязычества и искусства в современной культуре России: порождение, интерпретирование и субординация. Показано, что они определяются институциональной доминантой (в зависимости от преобладания художественного или религиозного планов), степенью погруженности акторов в конкретную религиозную систему, а также их иной специализацией. Объяснены другие особенности неоязычества в его взаимодействии с искусством, в частности то, почему одно и то же направление новой религиозности может состоять в разных отношениях с искусством.

Автор рассматривает перспективы интеграции генеративного искусственного интеллекта в процессы развития арт-индустрии и проблему вытеснения художественных произведений результатами работы нейронных сетей. В качестве эмпирического материала представлены результаты создания изображений при помощи инструментов «Шедеврум», «Midjourney», «Lexica». Автор проводит тщательный анализ полученного материала и интерполирует полученные результаты на актуальные тенденции и подходы в современной тату-индустрии.

Одной из отправных точек проекта Карельского фонда развития общественной дипломатии «Карелия: точки притяжения» (руководитель Н. В. Лаврушина), реализованного в 2023 г. стало понимание того, что жители поселений и особенно молодежь, мало знают о недавней истории своих территорий и о людях, которые всего несколько десятилетий назад жили, работали, развивали свои деревни и районы.

Данная статья посвящена проблеме и решению проблемы высокообразованных кадров в сфере культуры в годы независимости Узбекистана. На основе архивных источников подробно описаны основные причины нехватки высокообразованных кадров и медлительности в деятельности учреждений культуры. Также предлагается несколько вариантов решения кадровой проблемы.

В этой статье показывается проблема интереса молодежи по отношению к культуре и искусству. По мнению автора, она более чем серьезна, даже катастрофична. Но, с другой стороны, молодые люди сами начинают творить. Автор делает вывод, что мы живем в парадоксальное время. В статье показано, как можно способствовать возрождению интереса молодежи к культуре и искусству. Это, без преувеличения, важно как для нашей родины, так и для всего мира в целом.

В период с 1941 по 1945 год французская культура претерпела значительные изменения, отражающие напряженность между сопротивлением и сотрудничеством, дефицитом и творчеством, угнетением и неукротимым французским духом. В этой статье рассказывается о том, как французская культура сохранила свою адаптировалась к ограничениям оккупации и иногда неохотно поддавалась навязыванию немецких культурных нравов.

Статья посвящена обзору советских театральных фестивалей как культурологического аспекта страны, а также влиянию данных фестивалей на Международный театральный фестиваль им. А.П.Чехова. Цель автора – выявить преемственность традиций, благодаря которым Международный театральный фестиваль им. А.П.Чехова является одним из ведущих театральных фестивалей мира, вопреки всем социальным и политическим вызовам. Данная работа заинтересует круг людей, которые занимаются исследованиями в сфере культуры и театра в частности, а также студентов, магистрантов и аспирантов по направлениям «Культуроведение и социокультурные проекты», «Театроведение», «Театральное искусство».

Статья посвящена результатам научной экспертизы печатных листов из уникального ботанического атласа “Hortus Eystettensis” («Сад Айхштетта»), поступивших в российский Институт реставрации в 2008 г. Этот атлас был создан в 1613 г. в городе Айхштетте (Бавария) ботаником, художником и аптекарем Базилиусом Беслером. Известно о пяти изданиях данного ботанического атласа. Данная статья посвящена исследованию пяти печатных листов, входивших в пятое издание, работа над которым началась в 1712 г. и завершилась лишь в 1750 г. Приведены сведения об истории создания атласа, его авторе и содержании. Охарактеризованы и описаны пять листов, прошедших научную экспертизу. Отмечена важная особенность данного альбома: многие растения воспроизведены в нем в натуральную величину, что, по мнению автора, делает его уникальным справочным материалом, который и по сей день не теряет своей актуальности.

Предметом данного исследования выступают философские и религиозные основания абстракционизма в изобразительном искусстве. Цель настоящей статьи состоит в анализе влияния философских взглядов А. Бергсона и религиозных практик на творчество основоположников абстрактного искусства. Учитывая сложность и неоднозначность темы статьи, был предпринят следующий методологический подход: анализировались не только художественные, но и теоретические труды самых заметных фигур абстракционизма: В. Кандинского, К. Малевича, П. Мондриана. Представлен теоретический обзор исследований, посвященных проблеме кризиса в искусстве и абстракционизму как реакции на него. В статье использовались методы интерпретации, герменевтики, компаративистский метод, который применялся для исследования мировоззренческих взглядов, зафиксированных в художественных и теоретических произведениях абстракционистов, семиотический метод, аксиологический метод - при анализе ценностей эпохи кризиса культуры начала ХХ века, в обработке исследовательской литературы применялся аналитический метод. В работе был задействован междисциплинарный подход, ориентирующий на изучение абстракционизма как многомерного явления. Научная новизна данного исследования заключается в том, что в статье впервые произведения вышеупомянутых художников рассматривались сквозь призму философии жизни и интуитивизма А. Бергсона, а также религиозно-духовных практик (шаманизм, даосизм, древнегреческая мифология, христианство и теософия), мотивы которых использовались художниками-абстракционистами в своих картинах. Был сделан вывод о том, что для абстрактного искусства характерно желание разрыва с художественной традицией, конфликт со временем, неприятие однозначности, стремление максимально выразить себя, культ творческого протеста, противоречия и эксперимента, что привело к формальному и концептуальному новаторству, формированию нового художественного сознания под воздействием данных философских и религиозных идей.

В статье рассматривается и актуализируется информация о музыке в жизни и литературно-эстетических изысканиях Василия Петровича Боткина. Богатство мировосприятия и интеллектуальное мышление писателя и художественного критика позволили ему сквозь призму музыки передать дух своего времени, а междисциплинарный подход — более широко взглянуть на взаимовлияние музыкальных и литературных форм, сфокусировать анализ на проблеме слушания и слышания музыки, а в целом — на ее восприятии, то есть «проживании» (К. Г. Исупов) в музыке. Автор выстраивает контекст размышлений Боткина как ценителя искусства и музыки, акцентируя внимание на определенных категориях (исполнительство, интерпретация, тембровая природа музыкальных инструментов и др.), рассматривая музыку как способ мышления и как формообразующий элемент, конкретный композиционный ход. Опыт Боткина как уникальная практика одного человека (заметим, дилетанта в данной области), к сожалению, был мало изучен в его время, но представляет интерес сегодня как «сгусток культурно-исторического воздуха» (Г. С. Кнабе). Научная новизна исследования состоит в представлении и анализе комплекса материалов по осмыслению вчувствования в музыку писателя и публициста Боткина, сумевшего в своих поисках переводить литературные образы в музыкальные структуры, в звучащий мир, который дополнял его эмоционально и красочно.

Статья посвящена анализу ценностно-эстетических изменений, которые произошли в европейской культуре в контексте ХХ века. На материале теоретико-культурологических источников и практики искусства прослеживается влияние буржуазного способа производства на европейские эстетические и художественные традиции. Анализируется, с одной стороны, место и роль эстетического отношения к миру вплоть до эпохи Возрождения, с другой, показывается, что социальные константы буржуазного общества вызвали к жизни жёсткую рационализацию всех форм бытия людей, тем самым существенным образом деформировав и процессы эстетического отношения к миру. Содержание философско-эстетических и культурологических источников, различных видов искусства (живопись, литература, театр) закономерно детерминируют вывод о том, что следствием установившегося способа производства являются процессы ценностной деэстетизации различных сторон бытия.

Рассматривается ускорение ценностно-эстетической девальвации с возникновением феномена массовой культуры, обращается внимание на объективные факторы, связанные в первую очередь с мелкобуржуазными интересами европейского обывателя, которые обусловили распространение массовой культуры в западном мире. Обращается внимание на то, что в отличие от естественного формирования классического искусства, массовая культура детерминирована коммерческими соображениями, что главным образом и обусловило её ценностную выхолощенность. Отмечается, что важным фактором в вопросе распространения массовой культуры явилась свойственная западному обществу родовая агрессивность, которая во взаимодействии со средствами массовой коммуникации способствовала активному внедрению массовой культуры во все сферы духовного бытия различных стран, в том числе и с традиционной культурой (Азия, Африка, Латинская Америка), осуществляя их насильственное «цивилизование».

Ещё одним направлением ценностной деформации европейской цивилизации стало применение научно-технических достижений в качестве инструмента мировоззренческого переформатирования личности. Показывается, как использование различного рода технологий способствует осуществлению подмены подлинных ценностей «суррогатом его духовной жизни». В отличие от установок традиционной культуры, чьи ценности не только выдержали проверку временем, но и показали свою нравственно-эстетическую действенность и жизнеспособность, посттрадиционные опираются на почву жёсткой рациональности, демонстрируя свою «способность» создавать алгоритмические «ценности» для высокотехнологичного мира.

Конкуренция и консенсус социологии и эмпирической эстетики - понятия условные, однако они демонстрируют возможность исследования искусства в этих двух научных сферах через общность интересов к искусству, но при помощи различных методик и на разных уровнях теоретизирования. Сначала социологи и эстетики не готовы были применить свой научный потенциал для общего дела в изучении искусства. Несмотря на восхождение их идей к философии искусства и, в частности, концепции И. Тэна, они расходились в представлениях о том, каков должен быть результат исследований искусства и что дают такие работы для самого изучаемого объекта, а также человека, социума и общества. Наметившаяся конкуренция в основном касалась выбора исследовательских практик: социологи в центр внимания ставили различные аспекты передачи символических образцов от одного поколения другому и между социальными общностями. В рамках же эмпирической эстетики акцент был сделан на формировании эстетического опыта. При этом эстетики рассматривали искусство как феномен, влияющий на формирование такого опыта и обеспечивающий его трансляцию между индивидами и общностями. Изначально на теоретическом и методологическом уровнях не предлагалось возможности объединить усилия исследователей. Однако, как установлено в статье, они закономерно приближались к консенсусу, так как необходимо было «развернуть» искусство к человеку, что сложно сделать при несовпадении подходов или научной конкуренции. В статье дается оценка некоторых совпадений/несовпадений во взглядах и подходах социологов и эстетиков с целью обнаружить точки сопряженности между ними в решении главной задачи - выявления институциональных характеристик искусства. В стадии достижения консенсуса появился общий исследовательский тренд, получивший название «глобального проекта искусства». Как выявлено, предложенный «проект» был направлен на «развертывание» искусства: для реципиента (зрителя) - создание его открытости для собеседования, активностей, консолидации, смены социального статуса; для конкретного исследователя (социолога или эстетика-эмпириста) - изменение направленности соответствующих практик.