Научный архив: статьи

Введение. Многосторонние философские интересы Н. А. Бердяева и его неутомимость в творческой деятельности способствовали выработке им оригинальной мировоззренческой системы, в которой эсхатологические представления являлись базовой частью. В статье рассматривается оценка этих представлений выдающимся историком русской философии В. В. Зеньковским, значимость которой повышается в связи с тем, что она была дана не только историком мысли, но и создателем собственной и в целом законченной философской системы, опиравшейся, как и философия Н. А. Бердяева, на идейный фундамент православия.

Цель. Авторами предпринимается попытка выявления причин и мотивов расхождения эсхатологических представлений Н. А. Бердяева с традиционно-христианским пониманием «конца истории», которого неукоснительно придерживался В. В. Зеньковский.

Методы. В качестве общефилософской методологии использовался персоналистский подход, которого придерживались как Н. А. Бердяев, так и В. В. Зеньковский. Основная предпосылка этого подхода состоит в утверждении свободнотворческой активности личности, способной, исходя из своих внутренних побуждений, изменять окружающую реальность, как социальную, так и природную. В исследовании применялись также общенаучные методы - анализ, синтез, сравнение, обобщение. Научная новизна исследования. Научной новизной обладают выводы авторов относительно того, что Н. А. Бердяевым не была преодолена эволюционистская историософская парадигма, сохраняющая свое значение в русской метафизике со времени публикации ранних работ В. С. Соловьева, родоначальника этого направления.

Результаты. Эсхатологию Н. А. Бердяева следует полагать переходной от имманентной (эволюционной) к трансцендентной, поскольку в ней сохранялись элементы пантеизма. На это обратил внимание В. В. Зеньковский, отметив, что на всем религиозном мире Н. А. Бердяева лежит «роковая печать» религиозного имманентизма. Вследствие несоответствия его убеждений общему мировоззренческому руслу христианского трансцендентизма, никогда сущностно не сближавшего Творца и творение, В. В. Зеньковский избегал оценки Н. А. Бердяева как православного философа.

Введение. В статье анализируется проблема обоснования морали в революционной деятельности на примере статей Л. Д. Троцкого. Актуальность статьи связана с рассмотрением в ней этических идей, во многом общих для марксистской и вообще лево-радикальной философии. Кроме того, рассматриваемые нами работы Л. Д. Троцкого, по политическим причинам, вошли в свободный научный оборот сравнительно недавно, к настоящему моменту не получив достаточного объема разносторонних академических комментариев, прежде всего философских.

Цель исследования - проанализировать позицию Л. Д. Троцкого относительно использования насилия как средства достижения политических целей, выявить основные аргументы и принципы, лежащие в основе его подхода к этой проблеме, а также оценить его влияние на политическую мысль и практику. В результате анализа авторы стремятся представить читателям более глубокое понимание проблемных этических аспектов использования насилия в политике через призму идей и взглядов Льва Троцкого.

Методы. В исследовании применялись исторический и герменевтический методы. Первый позволяет исследовать контекст времени, в котором развивались этические взгляды Л. Д. Троцкого, а второй - выявить в его текстах основные принципы и идеи, характерные для революционного радикализма. Кроме того, использовались общенаучные методы: анализ, синтез, сравнение и обобщение, позволяющие упорядочить материал, выявить закономерности и сделать выводы на основе сравнения этических взглядов Л. Д. Троцкого с различными этическими системами, выделяя в этих взглядах их сильные и слабые стороны. Научная новизна исследования. Авторы акцентируют внимание на проблемности обоснования морали в статьях Л. Д. Троцкого, прежде всего, таких как «Терроризм и коммунизм» (1920) и «Их мораль и наша» (1938, написанной в изгнании). При этом анализируются западные исследования по данной теме, а также полемика, развернувшаяся у Троцкого с Бертраном Расселом. Отмечается, в опоре на высказывания Ф. М. Достоевского, что построение справедливого общества невозможно при помощи аморальных средств, так как цель способна трансформироваться в зависимости от методов ее достижения. Вскрывается проблемность понятия совести и возможные варианты ее неадекватного толкования: (1) когда происходит подмена ею морально-метафизического идеала (И. Кант, Л. Толстой), или (2) она вовсе объявляется «химерой», отождествляясь с эгоистическими устремлениями, необходимостью захвата и удержания власти, прикрывающимися какими-либо идеалами. Указывается, что вторая позиция характерна для Л. Троцкого, пытавшегося «морально» оправдать тотальное революционное насилие.

Результаты. Авторы приходят к выводу, что позиция Троцкого представляет по своей сути крайне утилитаристский и революционный вариант макиавеллизма, когда в угоду якобы благой цели оказывается возможным осуществлять массовые репрессии, приносить в жертву не только человека, но и целые народы. Оказалось, что заклятые политические противники, Сталин и Троцкий, схожим образом оценивали роль насилия в политике. Вместе с тем запущенный маховик насилия не остановить так просто, погубил он и самого Троцкого. Тем не менее то, что Троцкий обратился к данной теме, говорит о важности решения моральных проблем, связанных с революционной практикой.