Научный архив: статьи

Статья посвящена проблеме литературной кинематографичности в контексте изучения текстов художественной литературы путем анализа кинематографических приемов построения произведения, что очень важно с точки зрения постижения авторского замысла и его реализации.

В работе представлена характеристика основных приемов литературной кинематографичности, применяемых в произведениях художественной литературы, таких как смена планов, монтаж, флэшбэк, других, помогающих более емко воспринимать художественный текст. Подчеркивается, что понятие «литературная кинематографичность» имеет значительные допуски. Важно понимать вторичную по сравнению с литературой форму кинематографа, то, что именно своеобразие литературной основы любого фильма - базис, дающий возможность режиссеру конструировать сцены, эпизод, кадр.

В заключение статьи предлагается авторская трактовка понятия «литературная кинематографичность». Это моделирование динамической ситуации наблюдения посредством комплекса приемов, используемых в кинематографическом искусстве, в том числе композиционных, визуальных и акустических, позволяющих читателю во всей полноте представить картину, описываемую автором художественного произведения, способствующих вовлечению читателя в конкретный кадр, эпизод, сцену.

Подобный подход к вопросу литературной кинематографичности не только имеет право на существование, но и, с одной стороны, позволяет более точно определить границы проблемы, с другой, - значительно расширяет возможности интерпретации литературных текстов.

Статья посвящена анализу ресторанного локуса в художественной прозе русских эмигрантов восточной ветви о Шанхае. Рестораны, бары, кабаре и кабаки были характерной чертой городской среды Шанхая, которую эмигрантам предстояло ментально и художественно освоить. Рассмотрены произведения следующих авторов: Э. Магарам, С. Алымов, В. Рамбаев, А. Петров, Г. Кочуров, Н. Н. Иваницкий, А. Ненцинский, Я. Лович, П. Северный, Н. И. Ильина. Рестораны в рассмотренных текстах – увеселительные заведения эпохи джаза с соответствующей атмосферой, в которой практически не упоминается еда, но особенно выделяются алкоголь, агрессивная музыка и бесстыдный танец. Это локус порока, распутства, опьянения и жестоких драк. В одних произведениях губительный ресторанный локус противопоставлен тихому семейному дому. В других герой, чтобы спасти себя, должен покинуть не только ресторан, но и сам Шанхай и искать свое место за его пределами в большом мире. Ресторанный разгул отражает свойственную Шанхаю жажду сильных впечатлений и максимально энергичных действий, и оба локуса вызывают у авторов неприятие.

Статья посвящена творчеству знаменитой немецкой писательницы Корнелии Функе, работающей в жанре фэнтези, в частности циклу произведений «Бесшабашный». Доказывается, что, обращаясь к жанру сказки, но творчески переосмысливая его каноны и сюжеты, Функе стремится не только создать особую художественную реальность, но и правдиво изобразить действительность. Ее тексты, ориентированные на подростковую аудиторию, в иносказательной форме поясняют события, происходящие в современном мире. Мотив двойственности и противопоставления является в цикле одним из основных, иллюстрируя как сложные политические процессы, так и поиски взрослеющими героями своей идентичности; при этом автор сознательно избегает свойственного многим произведениям фэнтези черно-белого нарратива. Через данный мотив также находит выражение взгляд Функе на историю и литературу как на неизбежное становление настоящего через прошлое. Делается вывод, что тексты Функе проникнуты подлинным гуманизмом и учат молодых читателей смотреть на мир через призму человеколюбия. За фантастическим сюжетом ее произведений скрывается глубоко реалистическое осмысление действительности, сильный, но ненавязчиво поданный дидактический посыл.

В статье рассматривается цикл стихов «Европа — Азия», в котором органично слились две культуры: восточная и западная; афористичность мышления, мудрость Востока сочетается с лучшими традициями европейской литературы. В цикле «Европа — Азия» воплощена идея неразрывной связи Европы и Азии, синтеза гармоничности Востока и рационалистичности Запада, единства Башкирии и России. Цикл «Европа — Азия» — это признание поэта в любви к своей «малой» (Башкирии) и «большой» Родине (России), свидетельство его гражданственности и патриотизма. Идею любви к родине, ее многонациональной культуре и всечеловеческому единству, синтеза восточной и западной цивилизаций воплощали в своем творчестве и многие русские писатели, в том числе И. А. Бунин. Идея синтеза Востока и Запада, характерная для русской и национальных литератур, выходит далеко за пределы чисто национальной ментальности.

В статье говорится о мировосприятии И. А. Бунина, его путешествиях на Восток, рассказе «Третий класс». Бунина интересовало все, что он видел во время своих странствий по городам мира: природа, запахи, люди. Писатель любил общаться, изучать своих собеседников, узнавать о них и от них интересные факты о жизни в прошлом и настоящем. Авторы показывают, как в рассказе «Третий класс» писатель обосновывает свою точку зрения на социальную иерархию людей, их отношение к святым местам. Непротивленческий характер, толерантность представителя арабского народа рассматривается на примере стихотворения «Потомки пророка».

В статье анализируется повесть чукотского писателя Ю. Рытхэу «Лунный пес», которая входит в цикл «Современные легенды». Основное внимание в статье уделяется раскрытию художественного своеобразия произведения.

В статье анализируется первый роман цикла «романы характера и среды» «Под деревом зеленым» английского писателя рубежа XVIII - XIX веков Томаса Гарди. Рассматриваются предпосылки написания романа. Основной темой романа представлены две противоположности: жители деревни и городские, отражены противоречия в укладах жизни, разнице восприятия действительности, традициях, близости к природе. В статье представлена основная проблема утраты гармонии человека с природой вследствие промышленной революции, а, следовательно, нового этапа развития

В статье рассматривается образ лирической героини сборников И. Кашежевой, представленный в трех вариантах: как мама, как нана и как бабушка. Исследуется художественный мир автора с выявлением особенностей женского образа-символа. Выявляются интересные изобразительно-выразительные средства, которые поэтесса использует для раскрытия женского образа, а так же гендерные особенности образов, увиденные глазами женщины-поэта

Исходя из обзора внушительного количества разнообразных и нередко противоречивых точек зрения, содержащихся в трудах переводоведов, авторы рецензируемой монографии представляют целостную теорию апории «переводимости - непереводимости» и обосновывают важность создания объединяющей парадигмы, способной сочетать в себе положительные стороны современных моделей перевода. В качестве таковой предлагается дискурсивно-игровая парадигма перевода, парадоксальность которой находит отражение в «шкале уровней переводимости». Рассуждения авторов строятся на базе разработанного ранее «когнитивно-герменевтического методологического стандарта», представляющего собой четырехступенчатую матрицу, включающую когниции предпонимания, понимания, интерпретации и переводческого решения, что дает возможность осуществлять различные виды межъязыкового посредничества.

В статье освещается проблема изучения московского и петербургского текстов в российском литературоведении рубежа XX-XXI вв. При актуализации рецептивного методологического подхода делается попытка проследить изменения в репрезентации пространства Москвы и Петербурга в научном дискурсе указанного периода. В центре внимания находятся структурно-семиотические работы В. Н. Топорова, Ю. М. Лотмана, З. Г. Минц и других, вошедшие в сборник «Семиотика города и городской культуры. Петербург. Труды по знаковым системам» (1984). Именно перечисленные работы заложили традицию восприятия Петербурга как кодового пространства, порождающего особые культурные смыслы. Отмечается, что Москва в данном аспекте долгое время бытует на периферии данной теории, существуя исключительно в контексте петербургского текста, и приходит в литературоведческую науку как текст только спустя десятилетие, о чем говорит издание сборника «Москва и “московский текст” русской культуры» (1998). Подчеркивается, что в современных литературоведческих работах, опирающихся на данные теории, оба текста имеют собственные историкокультурные ресурсы для существования, отдельно утверждается национальная значимость каждого из них. На основании этого делается вывод об относительной самостоятельности и большом исследовательском потенциале рассматриваемых текстов.

В статье рассматриваются произведения тувинских и бурятских писателей о художнике и его творчестве, написанные в 1960-1970-е гг. в разных жанрах большой эпической формы. Объектом изображения в них становятся герои - творческие личности, в которых писатели воплощают свой этнокультурный эстетический опыт, способность поднимать тему родины до высоты национального и общечеловеческого культурного опыта. По мнению автора статьи, тематизация процесса творчества раскрывается в произведении, где автор отвечает на вечный вопрос о роли искусства и художника в жизни народа, что позволяет поставить вопрос о своих эстетических представлениях, о природе творчества, таланта. Анализируются произведения этих лет о художнике и его творчестве М. Кенин-Лопсана и А. Даржая, А. Бальбурова и В. Митыпова. К яркой особенности тувинской прозы отнесен лирический, возвышенно-поэтический слог в сюжете о становлении героя-творца. В романе М. Кенин-Лопсан «Танец козерога» автор воспроизводит образ юного героя-скульптора, чье творческое становление передано в его главном творении о священной красоте родного края. В романе В. Митыпова «Долина бессмертников» выделен вставной текст героя-писателя, содержащий его размышление о ценности родных земель, которая не должна противоречить главной ценности - жизни и благополучию народа. Утверждается, что в тувинской и бурятской прозе природа таланта художника, осознающего свое предназначение, заключается в долге перед родиной и народом, и только в таком случае герои-художники способны стать создателями подлинных художественных творений. Поэтичность речи автора-повествователя и героя-художника выявляет в бурятских и тувинских романах 1960-1970-х гг. сознание творческой личности с особым образным мировидением.

В статье представлена выборка художественных произведений начала ХХI в., соответствующих основным характеристикам жанра фантастической школьной повести о «попаданцах» в советское прошлое и позволяющих анализировать разные аспекты памяти у авторов и «постпамяти» (М. Хирш) у юных персонажей произведений. Способами проявления авторской культурно-исторической памяти в повестях Т. Крюковой, А. Жвалевского, Е. Пастернак, А. Ремиз являются речевые особенности персонажей, в том числе использование советизмов, эмоциональная модальность освещения социальных правил поведения, принятых в советском обществе 1980-х гг., характеристика материально-технической культуры (одежда, вещи, средства связи и пр.), социальных и геополитических контекстов. Анализ повестей позволил установить, что все авторы соединяют два принципа изображения эпох: контраст и параллелизм. На контрасте высвечиваются стереотипы и особенности исторических периодов (1980-х и 2000-х гг.), различие детей современной России и Советского Союза. Параллелизм же связан с проявлением в поведении персонажей вечных гуманистических ценностей (дружба, сострадание, взаимовыручка, справедливость), которые сохраняются в разных исторических и социокультурных контекстах и составляют опору для выстраивания отношений и самоопределения персонажей-подростков.