Научный архив: статьи

В данной статье делается попытка анализа социально-политических взглядов великого российского писателя Николая Васильевича Гоголя (1809 – 1852), дается краткий обзор историографии вопроса, выявляются основные узлы противоречий в литературе по дан-ной проблематике. Стоит отметить также периодические изменения подходов в литературе к творчеству Н. В. Гоголя. При этом акценты советского времени, в целом, были направлены на критические стороны гоголевской сатиры в «Ревизоре» и «Мертвых душах», оставляя часто в стороне его пассажи насчет крепостного права в «Выбранных местах из переписки с друзьями». Сегодня же маятник историографии качнулся в сторону его по преимуществу консервативных воззрений, несмотря на стремление многих авторов защитить доброе имя великого писателя. При этом автор данной работы дает свое понимание происхождения этих споров в литературе вопроса. В статье также достаточно подробно рассматриваются разные стороны мировоззрения Н. В. Гоголя, выявленные в его переписке, в публицистике и в художественных произведениях разного типа – прозе и драматургии. Наряду с его воззрениями в отношении самодержавия и религии рассмотрена особо ключевая проблема – его отношение к решению крестьянского вопроса – важнейшего вопроса общественно-политической жизни России пер-вой половины XIX в. При этом отмечен его доминирующий консерватизм в данном отношении (что проявлялось и в отношении других сфер его мировоззрения), что противоречит традиционным представлениям на сей счет массового сознания в нашей стране. Великий писатель не всегда является великим мыслителем, тем более прогрессивным, – таков вывод автора статьи.

В данной статье особое внимание обращено именно на то, какое место в современной религии и культуре занимает медитация, как это понятие менялось во времени и какие медитативные практики используются до сегодняшнего дня. Мы постарались ответить на сложный философский вопрос, как медитация или другие явления, проявляются во всех существующих религиях. На «Западе» слово «медитация» стоит в одном ряду с такими явлениями, как рефлексия, возможно, планирование, а вот во втором случае, в восточной культуре, – предполагает собой процесс «просветления». Целью восточных медитаций стало получение нового опыта, ранее не свойственного человеку. Не только понятие медитации сохранилось в религиях, но и техники, некоторые в совсем неизменном варианте. Важно, что названия во всех религиях у медитаций совершенно разное. В православии упоминание медитаций есть в практике «умного делания», в буддизме и йоге много пересечений с практикой медитаций. Медитация в буддизме является одним из главных методов контроля над умом и умение сосредоточиться на определённых идеях. Важный навык концентрации на определенных объектах и очищение разума от потока сознания открывает человеку путь к преодолению всех основных проблем существования. Стоит отметить, что медитация, хоть и зародилась как религиозное явление, в современной жизни она заняла особую роль некой технологии, которая ведет к позитивным изменениям и усовершенствованиям. Медитация по-прежнему уникальное явление, прошедшее сквозь века, но так и до сих пор с трудом поддающееся какому-либо анализу.

Поэзия Джеймса Райта, модернистской фигуры в английской литературе, богата епифаниями и моментами глубокого осознания природы. Точно так же Сохраб Сепехри - выдающийся деятель персидской литературы - черпает вдохновение непосредственно из природы и отражает епифанические и возвышенные моменты этого погружения. Цель данной статьи - поиск общего элемента органического единства, который по-разному отражается в епифанических моментах стихотворений «Святой Иуда», «Благословение» и «Путешествие» Джеймса Райта и «Дэнг», «Сура наблюдения» и «Я мусульманин» Сохраба Сепехри. Затем, рассматривая модернистские элементы поэзии Джеймса Райта, статья определяет епифании Райта как современные, а Сохраба Сепехри - как романтические, используя шесть критериев, определенных Моррисом Бежа и теориями модернистских прозрений Роберта Лангбаума. В данной статье епифания показана как действенный элемент как в английской, так и в персидской поэзии, раскрывающий многое в природе. В епифанических модусах обоих поэтов далее рассматривается то, как обе поэзии передают чувство возвышенного, прозрения и органического единства через разные эпохи и дух времени, реализуя различные образы. Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.

Авторы подвергают критической оценке представления и взгляды отечественных и зарубежных неокриминологов на такие основополагающие понятия и категории в уголовном праве и криминологии, как преступление и преступность, понятие и цели наказания, а также и на общественную опасность. Хотя сами постмодернисты все же признают наличие некоторых онтологических реалий в процессе социального конструирования преступления и преступности, они не придают им должного значения, а чаще всего просто обходят стороной, абстрагируются от них. Однако общественная опасность преступления не является плодом исключительно законодательного конструирования, а представляет собой реальный феномен: это объективное свойство преступлений влечь за собой, порождать негативные изменения в социальной действительности, приводить к нарушению установленных в социуме общественных отношений, причинять им вред. И вред существенный, угрожающий безопасности личности и общества. В теории и практике существует необходимость уточнения критериев, по которым эту опасность, ее характер и степень можно определить. Преступность патологична, так как, помимо нарушения норм УК, разрушает основы общества, морально и физически губит людей. В случае произвола или ошибки законодателя в круг преступного попадает то, что не имеет оснований для криминализации, т.е. не обладает существенной степенью общественной опасности. Уголовная политика не должна меняться в угоду политической целесообразности в ущерб социальным основаниям. Имеющаяся деформация уголовной политики, выражающаяся в недооценке личности преступника, в определенной степени связана с ослаблением внимания законодателей, теоретиков и практиков к категории общественной опасности личности преступника. В обществе могут возникать и возникают те или иные деформации, девиации, которые порождают общественно-опасные формы поведения. Авторы полагают, что все, что было наработано в рамках традиционных представлений о преступлении и преступности, личности преступника, предупреждении преступности в отечественной российской кри

Геополитические трансформации последних десятилетий актуализировали исследования цивилизационных различий Востока и Запада. Среди факторов, способствовавших их формированию, наиболее часто называют религию, подтверждая данный тезис примером раскола христианской церкви на римско-католическую и православную Церкви и, как следствие, возникновения западно- и восточнохристианской цивилизаций. Как правило, авторы «вычленяют» религию из социальной системы, рассматривая ее независимо от всех остальных сфер, как первичный фактор, запускающий выделение цивилизации. В настоящей работе возникновение новой цивилизации, в том числе западно- / восточнохристианской, рассмотрено в рамках институционального подхода, как процесс формирования сложной институциональной структуры, состоящей из комплекса
взаимосвязанных и взаимозависимых экономических, политических, социокультурных
институтов, в том числе религии. Данный процесс может начаться в недрах «материнской» цивилизации, вызвав ее кризис, этапы развития и разрешения которого проанализированы на примере раскола единого христианского мира с использованием матричного подхода, предполагающего, что цивилизация характеризуется цивилизационной матрицей,
образованной институциональным ядром, содержащим одновременно на условиях доминантности – комплементарности рыночные и редистрибутивные институты, и оболочкой, включающей культурно-религиозные и национально-демографические особенности, природно-климатическую и материально-технологическую среду. Показана необходимость как укрепления доминантных институтов в институциональном ядре, так и создания балансиров (комплементарных институтов) для устойчивого развития
цивилизации.