Новая ретро-футуристическая фантазия Йоргоса Лантимоса может быть прочитана как неосознанная и невольная киноадаптация романа Н. Г. Чернышевского «Что делать?». Основные образы, идеологическая, эмоционально-утопическая и феминистская подоплека романа вполне могут быть ключом, подходящим к раскрытию структур и основных образов фильма. Помимо отдельных совмещений образов и конфликтов (технологически-ориентированное общество и вера в прогресс, женщина как центр нового, более справедливо устроенного социума, отказ от идеи «пожизненной моногамии», освобождение от нерациональных ограничений «вежливого общества»), оба произведения совпадают в телеологической организации нарратива: замена фигуры Бога (как героя, так и отсылки к Создателю) на фигуру человека, создающего как себе подобных, так и «Царствие Божие» на земле. Можно предположить, что конструирование нарратива в рамках ретро-утопии с феминистическим уклоном в большей или меньшей степени будет строиться на каркасе канонического романа «Что делать?».
Введение. Образ Наполеона III в философском мышлении Чернышевского представляется важным для характеристики идеологической борьбы в XIX в.
Теоретический анализ. Со студенческих лет Чернышевский следил за политической карьерой Луи Бонапарта, отмечал его успехи и личностные черты. В период Второй империи во Франции Чернышевский выступает с критикой бонапартизма, выдвигает объяснение причин его временного триумфа. Он упоминает и преклонение крестьянства перед славой, соединенной с известным именем, и страх перед анархией, и ошибочные расчеты враждующих лагерей. В статье показана связь анализа бонапартизма Чернышевского с теоретическими принципами, провозглашенными в его основных философских трудах. Подобно Чернышевскому Наполеон III пытался опираться на теорию прогресса, но при этом важную роль в движении общества к лучшему будущему отводил правительству. Его идеал – империя, символизирующая порядок и власть.
Заключение. Фактически Чернышевский и Наполеон III защищали две диаметрально противоположные концепции прогресса. Они расходились, прежде всего, по вопросу о том, как должны пониматься подлинные интересы народа. В вопросе о степени жизнеспособности империи Чернышевский, очевидно, оказался прав.
Статьи, вошедшие в настоящий сборник, написаны в разное время. Одни из них, связанные с нашими архивными разысканиями первых лет Великой Октябрьской социалистической революции, были подготовлены к печати, а частично и опубликованы в период 1918—1921 гг. («Секретное следствие о «Записках охотника», основные главы исследования «А. В. Кольцов и тайное «Общество независимых»), другие — относятся к середине тридцатых годов («Пушкин в работе над «Историей Пугачева» и повестью «Капитанская дочка») и, наконец, третьи — отражают научно-исследовательские интересы автора в конце сороковых и начале пятидесятых годов («Письмо Белинского к Гоголю, как исторический документ», «К истории поэмы Рылеева «Войнаровский»).
В книге представлена научно-популярная биография Н. Г. Чернышевского. В приложении даются основные даты жизни и деятельности писателя, краткая библиография.
Имя Николая Гавриловича Чернышевского, замечательного сына русского народа, навсегда вошло в историю нашей культуры. «Великий деятель», по словам В. И. Ленина, эпохи 1861 года, один из предшественников русской социал-демократии, он вместе с тем был крупнейшим европейским философом домарксового периода, талантливым критиком, серьезным экономистом и историком, художником-новатором. О жизни и литературно-общественной деятельности замечательного русского революционера-демократа, писателя, публициста и критика, одного из ярчайших представителей русского освободительного движения говорится в этой брошюре.
Деятельность великого русского революционера и мыслителя Николая Гавриловича Чернышевского оставила глубокий след в истории нашей Родины. Чернышевский был идейным вдохновителем И вождем назревавшей в России в 60-х годах народной революции. Вокруг него группировались смелые, сильные духом, мужественные люди. Вместе с Н. Г. Чернышевским создавали они революционное подполье, вели пропаганду революционно-демократических идей. Вместе с Чернышевским работали они для дела подготовки революционного восстания, видя в нем единственное средство достижения полной свободы, уничтожения крепостной зависимости крестьян и угнетения.
Предлагаемый вниманию читателей сборник знакомит с жизнью и революционной деятельностью выдающихся сподвижников Чернышевского революционных Демократов Михаила Михайлова, Николая Шелгунова, братьев Николая и Александра Серно-Соловьевичей, Владимира Обручева, Митрофана Муравского, Сергея Рымаренко, Николая Утина, Петра Заичневского и Сигизмунда Сераковского.
Очерки об этих борцах за революционное преобразование России написаны на основании архивных документов и свидетельств современников.
Н. Г. Чернышевский возвращается в современный научный дискурс прежде всего в контексте эстетики, которая рассматривается преимущественно в рамках его тезиса «прекрасное есть жизнь». Автор предлагает переосмыслить его эстетическую систему через анализ категории возвышенного (великого), оригинальную интерпретацию которой предлагает Чернышевский. В статье даны ответы на два историко-философских вопроса: какие предшествующие эстетические системы критикуются русским мыслителем? На какую традицию он опирается в своей теории? В критике «господствующих систем» русский философ стремится показать отсутствие взаимосвязи между прекрасным, возвышенным и комическим, которая предполагается в эстетическом учениях Гегеля и Фишера. Формальная критика на уровне противоречий в определениях кажется вполне обоснованной, однако доводы самого Чернышевского не всегда можно назвать достаточными для обоснования его собственной философской позиции. Автор исследует аргументацию Чернышевского и отмечает, что выдвинутое им определение возвышенного (великого) имеет лишь формальное сходство с определением Канта, на которого ссылается русский мыслитель. В настоящей статье нивелирование роли способности воображения понимается как ключевая характеристика эстетики Чернышевского, что отражается на его интерпретации возвышенного. Сводя функцию воображения лишь к репродукции, Чернышевский необходимо приходит к понятию великого, основанного на сравнении с «близлежащими» объектами (или феноменами), но не на столкновении когнитивных способностей самого человека. Другая причина такого понимания великого заключается в отсутствии различия между сравнительным и безотносительным понятиями о величине, введенное Кантом в эстетическую проблематику.