Статья посвящена теме взаимоотношений православной церкви и кинематографа в России дореволюционного периода. Автор рассматривает основные причины неприязни к фильмам религиозного содержания со стороны священнослужителей, прежде всего здесь имеется в виду Святейший Синод. Особое внимание в статье уделено позиции русского царя. Его нерешительность и двойственность в отношении кинематографа оказались ошибочны для потенциального дела улучшения взаимопонимания между религиозными институтами и новым искусством.
В статье рассмотрена история проектирования Троицкой церкви на Петроградской стороне. Для ее создания был объявлен закрытый архитектурный конкурс, в котором приняли участие в. В. Суслов, в. А. Покровский, А. В. Щусев, А. А. Ильин, А. П. Аплаксин, А. Кипнес. Так как данный проект являлся государственным заказом, то стиль постройки определил сам Николай II. Из представленных ему вариантов он остановился на владимиро-суздальском, объяснив это тем, что во Владимире был погребен особо почитаемый на Руси Св. благоверный князь Александр Невский, и именно оттуда его мощи были перенесены в Санкт-Петербург Петром I. Строительство нового храма на берегу Невы, напротив Зимнего дворца, должно было бы молитвенно связать память о двух знаковых для России правителях.
В наши дни текстовые материалы конкурса хранятся в Российском государственном историческом архиве (РГИА) в Санкт-Петербурге. К сожалению, чертежи (за исключением карандашного наброска А. В. Щусева) выявить в ходе исследования не удалось, известно лишь, что они были отправлены в начале 1917 г. императрице Александре Федоровне в Царское Село, и дальнейшая судьба их неизвестна. Но сохранились записки архитекторов — участников конкурса, которые представляют и теоретический интерес — они позволяют проследить ход мыслей, творческие поиски, выбор источников, первообразов из «первых уст», а также практический интерес — могут служить источниками вдохновения при создании современных культовых построек.
Книга известного петербургского историка Сергея Фирсова - первый в XXI веке опыт жизнеописания Николая II, представляющий собой углубленное осмысление его личности, цельность которой придавала вера в самодержавие как в принцип. Называя последнего российского императора пленником самодержавия, автор дает ключ к пониманию его поступков, а также подробно рассматривает политические, исторические и нравственные аспекты канонизации Николая II и членов его семьи.
Судьба последнего русского царя стала сегодня предметом многочисленных спекуляций. Кто он на самом деле? «Николай кровавый», как еще совсем недавно уверяли нас школьные учебники истории, или Святой великомученик, как считает русская зарубежная православная церковь? Автор далек от того, чтобы идеализировать своего героя. Но он убежден: Россия была обречена пройти страшный путь революций, гражданской войны, пережить эпоху «диктатуры пролетариата». Дело отнюдь не в том, как и какие решения принимал царь. Монарха предали его подданные: аристократия, впереди которой были представители царской фамилии, так называемое «просвещенное общество» и только потом уже — народ. Судьба последнего русского царя, со смирением предающего себя и свою семью на поругание и смерть, не может не волновать нас еще и потому, что их расстрел явился началом бессудных ночных расправ, жертвами которых стали миллионы наших соотечественников. Иллюстративный ряд книги вобрал в себя значительное количество редчайших фотодокументов.
Авторы статьи исследуют развитие русско-германских отношений в период правления Николая II и Вильгельма II. Две великие державы были ключевыми фигурами на международной арене, поэтому изменения в их отношениях имели прямое влияние на мировую обстановку в целом. В статье подчеркивается противоречивый характер взаимоотношений России и Германии, что в итоге привело их к участию в оппозиционных друг другу блоках. Авторы отмечают, что резкий поворот в отношениях наметился с приходом к власти Вильгельма II. В статье рассматриваются важные события, которые повлияли на ухудшение отношений между Россией и Германией и подтолкнули страны к масштабному мировому конфликту. Цель исследования: проанализировать изменение отношений Российской и Германской империй во времена правления Николая II и Вильгельма II, рассмотреть ключевые моменты, определившие дальнейший ход истории. Методологическую основу исследования составили принципы современной исторической науки и методы научного познания: объективность, историзм, научность, и специально-исторические методы: хронологический, сравнительно-исторический. Актуальность исследования заключается в необходимости рассмотрения и изучения русско-германских отношений для более полного понимания международной обстановки перед Первой мировой войной и причин её начала.
В исследовании проводится детальный анализ образов императорской власти, распространенных в политическом дискурсе Российской империи 1907–1917 гг. Актуальность выбранной темы заключается в необходимости расширения исследовательской оптики применительно к изучению межреволюционного периода истории Российской империи. Верноподданнические адреса позволяют выявить распространенный в политической коммуникации самодержца и подданных миф об императорской власти, который проливает свет на процесс краха монархии. Целью исследования является комплексное изучение политического значения адресов на высочайшее имя. В его рамках решались задачи источниковедческого анализа адресов; изучения образов Николая II и августейшей семьи; выявления представлений Николая II и членов царской семьи о феномене императорской власти; реконструкции моделей политической коммуникации царя и подданных на основании верноподданнических телеграмм. Методологическую основу данной работы составляют подходы новой политической истории, которые заключаются в рассмотрении политических процессов через призму символов и образов власти. В результате исследования выявлено, что в 1907–1917 гг. адреса к верховной власти носили верноподданнический характер. В адресах к императору Николай II предстает не только отцом своих подданных, но и мудрым политиком. Первая мировая война положила начало конструированию новых образов, главными среди которых были образ императора – Державного вождя, ведущего российскую армию к победе над врагом, и императрицы – сестры милосердия, дающей пример самоотверженного служения Отечеству. В этой связи, компендиум образов, предстающих на страницах адресов, имеет сугубо положительную окраску, демонстрирующую лояльность подданных и сохранение патриархальных форм взаимоотношений царя и народа. Вместе с тем дальнейшая трагичная судьба династии позволяет нам говорить о том, что отношения подданных и императора имели более сложный характер, который может быть прояснен с помощью вводимого в научный оборот источника – адресов на высочайшее имя. Сопоставление риторики императорской семьи в источниках личного происхождения и подданных в адресах позволяют утверждать, что дореволюционные «письма во власть» могут быть рассмотрены как ключ к пониманию мифа об императорской власти, сконструированного в глазах монаршей семьи.
Статья рассматривает кинематограф как средство репрезентации российской монархии. Авторы уделяют внимания двум сторонам взаимоотношения Николая II с кинематографом: съёмкам монарха, составившим значительную часть отечественного документального кино, и киносеансам, устраиваемым для него. Рассматривается история возникновения “царской хроники”, её тематика, личности операторов и место, которое она занимала в жизни царского двора и российском кинопрокате. Авторы освещают роль кинопросмотров в царской семье, отношение Николая II к кинематографу как зрителя и как государственного деятеля.
В статье исследуются текстуальные параллели между двумя произведениями М. А. Булгакова - романом «Мастер и Маргарита» и пьесой «Батум» (к моменту начала работы над пьесой о Сталине писатель уже практически завершил работу над «закатным» романом). Доказывается, что ряд эпизодов романа отразился в пьесе, в том числе эпизод с телеграммами Лиходеева из Ялты и эпизод с «якобы деньгами» на сеансе черной магии в Театре Варьете. Также рассматривается роль газет в «Мастере и Маргарите» и «Батуме» и доказывается, что стихи Ивана Бездомного в первомайской «Литературной газете», которые сам Иван впоследствии называет «чудовищными», имеют своим прообразом «Злые эпиграммы» основного прототипа Бездомного - поэта А. И. Безыменского, опубликованные в специальном выпуске ленинградской «Литературной газеты» от 2 мая 1929 г. В статье доказывается, что текстуальные параллели между «Мастером и Маргаритой» и «Батумом» не носят системного характера, и нет какого-либо устойчивого соответствия между такими персонажами романа как Иешуа Га-Ноцри, Воланд и Иосиф Каифа и Сталиным и другими персонажами пьесы. Главной причиной запрета «Батума» стало отсутствие у главного героя пьесы инфернальных черт, чего в действительности не было, а наличие в пьесе в качестве единственного женского персонажа Наташи, с прототипом которой, Н. И. Киртадзе (Киртава)-Сихарулидзе, у Сталина произошел драматический разрыв, о чем Булгаков никак не мог знать в период работы над «Батумом». Сделан также вывод об относительно низком художественном уровне «Батума», что было вызвано жесткими цензурными ограничениями на изображение главного героя пьесы - Сталина.
Статья посвящена программе и особенностям образования и воспитания детей императора Александра III, прежде всего старшего сына - будущего Николая II. На основании мемуарных и архивных источников реконструируется процесс и последовательность начального, гимназического и университетского образования цесаревича. Приводятся данные о педагогическом составе, изучавшихся предметах, персонале,o занимавших штатные должности учителях и воспитателях, о принципах и характере воспитания и образования последнего русского императора.
В статье рассмотрены проекты введения военного положения в Великом княжестве Финляндском после окончания первой русской революции в 1907-1911 гг. и дискуссии в правящих верхах по этому вопросу. Анализируются причины, вызывавшие желание бюрократических верхов ввести в Княжестве военное положение. На основании документов из фондов АВПРИ, ГАРФ, РГИА и опубликованных источников делается вывод о том, что введение военного положение связывалось с необходимостью борьбы с российским революционным движением, участники которого активно использовали особенности особого статуса Финляндии, скрываясь от российской полиции и жандармерии. Сравниваются взгляды Николая II, великого князя Николая Николаевича, П.А. Столыпина, А.Ф. Зейна, В.Н. Коковцова на возможность введения военного положения в Финляндии. Их мнения, а также позиция представителей министерств, показывают, что введение военного положения всегда рассматривалось российской стороной как крайняя мера, нежелательный и неэффективный способ государственного управления Великим княжеством. Именно поэтому, несмотря на сложные политические обстоятельства, оно не было введено и официальный Петербург стремился к решению проблем путем переговоров.