С середины XIX века в античной исторической науке ведется полемика о существовании двух боспорских колоний в дельте Дона с одним названием: «Древнего» Танаиса, находившегося на Елизаветовском городище, и «Возобновленного» Танаиса, расположенного у хутора Недвиговка. Автор этой гипотезы профессор Московского университета П. М. Леонтьев. Археологические исследования последних лет позволили сделать вывод о том, что крупнейший торговый центр IV - III вв. до н. э., находившийся на месте Елизаветовского городища, мог иметь название Танаис, а после его гибели это название было перенесено на боспорскую колонию, основанную позже на месте Недвиговского городища. Подтверждение этого вывода можно увидеть в исследованиях предметов коропластики, обнаруженных на двух античных городищах. С одной стороны, отсутствие идентичных терракотовых предметов, а с другой стороны признаки преемственности эллинской культуры - преобладание на обоих городищах ритуальных терракот боспорского производства, связанных с культами Деметры, Кибелы и Диониса.
«Три Логоса: Аполлон, Дионис, Кибела» — первая книга цикла «Ноомахия: войны ума», посвященного исследованию проблемы множественности Логосов, философских и мифо-символических парадигм, определяющих структуры различных цивилизаций. Книга представляет собой философское и методологическое введение ко всему труду. В ней описываются модели трех Логосов — Аполлона, Диониса и Кибелы, лежащих, по мнению автора, в основе различных философских, религиозных, научных и политических систем.
Под этим углом зрения подробно рассматриваются философия Платона и неоплатоников (Плотин, Прокл), учение о категориях Аристотеля, христианский гностицизм, герметизм и различные виды материалистического и номиналистского мировоззрений.
Книга ориентирована на читателей широкого спектра интеллектуального сообщества — философского, религиоведческого, исторического, культурологического и т. д.
В статье рассматриваются образы Поэта и Бога в пьесе В. Шершеневича «Вечный жид» посредством анализа авторских ремарок и собственных реплик действующих лиц «трагедии великолепного отчаяния». Анализируется положение персонажей пьесы в рамках заданных художественных архетипов и принадлежность героев соответствующим культурно-историческим традициям (русской поэзии и православному христианству). С опорой на культурный контекст произведения рассматривается мотив богоборчества и устанавливается полемический характер пьесы в отношении к известной апокрифической легенде об Агасфере (Вечном жиде). Существенное внимание в статье уделено «дионисийскому коду» пьесы, проанализированы соответствующие мифологемы и образные ряды, введенные автором произведения в текст. С опорой на контекст восприятия мифа в Серебряном веке (в частности, со ссылками на тексты В. Соловьева, В. Иванова, Д. Мережковского) и позднейшие работы исследователей соответствующих мифопоэтических стратегий рассмотрена интерпретация В. Шершеневичем классических сюжетов, выявлены используемые стилистические приемы, определен авторский пафос.
Дионис - бог, имеющий огромное множество характеристик, их диапазон разворачивается от культа плодородия и умерших до греческой трагедии. Автор статьи, проанализировав некоторые из ипостасей Диониса, пытается понять, возможно ли создать целостное представление о многообразии обличий безумного бога и выявить, что их объединяет. Диониса предлагается рассматривать как динамичную структуру, а не как сущность, скрывающуюся за каждым конкретным именем. Эта структура реализует себя в процессе умирания и рождения (этот процесс творится бесконечно и реконструируется мистериями), поэтому в каждом Дионисе (как отдельной зафиксированной функции) проявляется витальное и хтоническое. Действительно, Дионис - не только бог жизни, неистового веселья и плодородия, но и смерти. Несмотря на то, что, как божество, отождествляемое с Аидом, он зовётся именем Загрей, его хтоническая природа пробуждается и в других его проявлениях. Автор предполагает, что пространством свободы выражения Диониса (в форме музыки, хора или же героя) без закостенелости в наименовании является театр. В связи с этим возникает вопрос: как в театре проявляется хтоническое? Предлагаемая работа - попытка на него ответить.
Эта публикация посвящена широкому кругу вопросов, связанных с рельефным циклом II века, который частично сохранился в более позднем памятнике, известном как Федрус Бема. Авторы поддерживают гипотезу о том, что фриз изначально был частью сценического сооружения афинского театра, и приводят дополнительные аргументы в пользу этого утверждения. На четырех сохранившихся плитах изображены важные события из жизни Диониса. В то же время фриз содержит четкие отсылки к местным культам, топографии города и религиозным праздникам, тем самым раскрывая истоки драмы и дионисийской религии в Аттике. Особый акцент на мотиве восседающего на троне божества в рельефах Бема заслуживает внимания и должен быть связан со священными практиками и культовыми образами святилища Диониса Элевтерия, расположенного рядом с театром. Помимо теологических причин, эти акценты, возможно, имели и политическую подоплеку в связи с личностью Адриана, который был назван Неос Дионис как покровитель церкви.
Одной из универсалий художественного творчества Вячеслава Иванова является мистериально-дионисийский сюжет. Он представляет собой мифологический нарратив, который может быть описан с помощью совокупности диалектически взаимосвязанных триад. Этот сюжет зарождается в «доницшеанский» период творчества Иванова (до 1891 г.) вследствие осмысления антиномической проблемы дуализма добра и зла. Под влиянием трактата Ницше «Рождение трагедии из духа музыки» и самостоятельного изучения Ивановым дионисийских культов во время пребывания в Афинах мистериально-дионисийский сюжет окончательно оформляется и получает первое законченное выражение в лекционном цикле Иванова «Эллинская религия страдающего бога».