SCI Библиотека

В статье дается обзор идейного наследия известного русского историка второй «волны» русской эмиграции Николая Ивановича Ульянова (1904-1985), посвященного великому русскому философу Николаю Александровичу Бердяеву. Дискуссии о роли и месте философии Бердяева были распространены в послевоенной русской эмиграции. Анализируется критика Ульяновым идейной позиции Бердяева по национальному вопросу, роли русской православной церкви в истории России и в отношении к Петру Великому и его реформам. По мнению Ульянова, Бердяев не обладал достаточными историческими знаниями, не имел научной методологии, в тайны истории стремился проникнуть интуитивно, что приводило к малонаучным спекуляциям, а также он волюнтаристски относился к творческому наследию П. Я. Чаадаева. В то же время Ульянов признавал авторитет Бердяева, охотно ставил его «крылатые фразы» в виде эпиграфов к своим статьям. Сравнивается позиция Ульянова по отношению к творчеству Бердяева с другими русскими мыслителями: В. Ф. Эрном, Ф. А. Степуном, И. А. Ильиным, Н. О. Лосским. Делается вывод, что Ульянов считал Бердяева типичным интеллигентом-богоискателем, далеким как от православия, так и от академической науки.

В статье рассматривается положение русских эмигрантов в Маньчжоу-диго в условиях ужесточения японского оккупационного режима в 1941-1945 гг. Несмотря на пакт о нейтралитете, Япония считала СССР своим противником в войне за господство в Восточной Азии. Территория марионеточного государства была превращена в военно-экономический плацдарм для будущей войны. На основании документальных источников показаны попытки японской военной миссии интегрировать политически аморфное эмигрантское население, подготовить его к борьбе за «новый порядок», который приведет к крушению Коминтерна и советской власти, возродит национальную Россию. В начале 1940-х гг. активную работу среди эмигрантов развернула советской разведка. Великая Отечественная война СССР вызвала у россиян подъем патриотизма, обусловившего провал усилий японской пропаганды и успех советской резидентуры. В годы советско-японской войны ЯВМ не решилась использовать белоэмигрантские воинские подразделения в боевых действиях как неблагонадежные.

Статья посвящена исследованию образа Китая, представленного на страницах выпускавшегося харбинским Обществом русских ориенталистов журналом «Вестник Азии» в период 1909-1917 гг. Сложившийся в сознании российского образованного общества к началу ХХ в. образ Китая, несмотря на его диаметрально противоположные сущностные оценки, в целом находился в русле западоцентризма с преобладанием негативного подхода в восприятии «отсталых» и «застывших» азиатских обществ. Харбинские ориенталисты, являясь частью российского «колониального» аппарата в Маньчжурии, реализовавшего здесь имперские культуртрегерские задачи России, далеко не всегда разделяли официальный имперский ориенталистский дискурс и неоднозначно трактовали государственные интересы России на Дальнем Востоке - идею, занимавшую центральное место в их публикациях, имевших общественно-политический характер. Образ Китая в публикациях «Вестника Азии» в целом выдержан в контексте западнического ориенталистского дискурса, но в то же время имеет ряд вариантов. В период, предшествовавший Синьхайской революции, важнейшей характеристикой в презентациях Китая являлась метафора «пробуждения», «обновления» страны по западному образцу, сочетавшаяся с антиимперской направленностью ориенталистского дискурса. Синьхайская революция принесла разочарование харбинским ориенталистам и заставила их усомниться в возможности кардинальных преобразований в китайском обществе. В годы Первой мировой войны ориенталистский дискурс публикаций «Вестника Азии» приобрел ярко выраженный имперский характер. Китай позиционировался как страна «недружелюбная», неспособная к прогрессивному «обновлению» и едва ли не потенциальный союзник Германии, чем оправдывалась империалистическая политика России и Японии по разделу Северо-Восточного Китая на сферы влияния.

Островное положение оказывает серьезное влияние на ход исторического процесса и менталитет обитателей той или иной страны. Однако это положение «работает» только в совокупности с другими факторами. И Япония, и Англия являются окруженными морем островными государствами, но для истории Англии характерно максимальное количество контактов с внешним «материковым» миром, а для Японии вплоть до середины XIX в. – минимальное. Наблюдаемый в японской истории периода Токугава пассивный подход к освоению пространства объясняется следующими факторами: высокой продуктивностью рисосеяния, отсутствием животноводства, представлениями о том, что Японские острова обладают наилучшим климатом, политикой «закрытой страны» сёгуната Токугава. В период Мэйдзи под влиянием Запада (в первую очередь, Великобритании) отношение к освоению пространства меняется коренным образом. Море начинает осмысляться как «проводящая», а не «изолирующая» среда. Выбор Великобритании как образца для подражания был обусловлен, в первую очередь, ее опытом по освоению морского пространства и создания мощной колониальной империи. Переход к новой модели «расширяющегося пространства» оправдывался также ссылками на глубокую древность, когда японцы обладали «активным» характером, но политика «закрытой страны», которую практиковал сёгунат Токугава, «испортила» японцев. В результате побед в войнах с Китаем (1894– 1895) и Россией (1904–1905) Японию начинают именовать «Англией Востока». Великобритания перестает быть образцом для подражания после ее выхода в 1922 г. из японо-английского союзного договора. Теперь общественный дискурс направляется в сторону обоснования самобытности японцев. Автор подвергает сомнению устоявшуюся характеристику японцев как приверженцев традиции. Апелляция к древности действительно имела для них большое значение, и в этом смысле их можно считать «традиционалистами». Начиная новое, они искали (и находили!) его истоки в прошлом. После революции Мэйдзи японцы продемонстрировали поразительную способность к восприятию «нового», но часто предпочитали думать и говорить, что «всего лишь» вспомнили о своем прошлом. Автор полагает, что понятие «традиционность» является слишком широким и абстрактным. При ближайшем рассмотрении оно мало что дает для понимания исторических и культурных процессов, которые требуют тщательного расчленения на составляющие, имеющие точную хронологическую и ситуационную привязку.

Вендское вулканогенное колчеданно-полиметаллическое месторождение Цумеб (Намибия, ЮЗ Африка) уникально богато минералами германия. Гипотермальная минерализация Цумеба включает топаз, фторапатит, кварц, калишпат, флогопит, высокий халькозин, пирит, сложные сульфиды германия, богатые вольфрамом и молибденом: овамбоит Cu20(Cu, Fe)6W2(Ge, As)6S32 и майкаинит Cu20(Cu, Fe)6Мо2(Ge, As)6S32; твердые растворы галлит – сфалерит – халькопирит; сложные сульфиды олова – станноидит и иные. Мезотермальная минерализация Цумеба включает халькопирит, твердый раствор халькопирит – борнит, высокий халькозин, галенит, пирит, богатый галлием сфалерит, богатый вольфрамом германит, богатый цинком галлит, кварц, мусковит, доломит, моусонит и иные. Эпитермальная минерализация Цумеба развита среди брекчированных ранних минеральных агрегатов. Параметры образования эпитермальной минерализации: Т 240 – < 80 °С, соленость растворов 6–12 мас.% экв. NaCl. Обильны галенит, маложелезистый Cd-сфалерит, теннантит, пирит, низкий халькозин, доломит, марказит. Широко развиты незональный бедный W германит, галлит, реньерит. Присутствуют продукты деструкции высокотемпературных сульфидов германия, богатых W и Mo. Продукты деструкции овамбоита и богатого W германита – обильные микропрожилки и мелкие, до 15 мкм, гнезда тунгстенита, низкий халькозин, бетехтинит, сидерит, калвертит. Продукты деструкции майкаинита – срастания мельчайших пластин молибденита с низким халькозином и бетехтинитом. Тунгстенит содержит менее 0.3 мас.% Мо, молибденит – 0.3 мас.% W, что свидетельствует о низкой температуре их образования. Вероятная реакция разложения овамбоита (состав минералов близок к реальному): Cu24Fe2W2Ge4As2S32 + 2 Cu2S + 2 Pb р-р → WS2 (тунгстенит) + Cu8WS6 (калвертит) + Cu20FePb2S15 (бетехтинит) + FeS2 (пирит) + 4 Ge р-р + As2S3 р-р + 6 S р-р. Вероятная реакция разложения майкаинита: Cu24Fe2Мо2Ge4As2S32 + 2 Pb р-р → 2 МоS2 (молибденит) + Cu20FePb2S15 (бетехтинит) + 2 Cu2S (низкий халькозин) + FeS2 (пирит) + 4 Ge р-р + 2 As2S3 р-р + 3 S р-р.

В последние годы в России растет интерес к судьбам соотечественников, которые в разные периоды истории страны оказались в Африке. Тема российской эмиграции в Южную Африку интересует как исследователей, так и широкий круг читателей, которые хотят расширить свои знания о стране, с которой Россия все теснее сотрудничает в рамках международного объединения БРИКС. Выходцы из России после революции 1917 г. и гражданской войны внесли в XX в. весомый вклад в развитие театральной и музыкальной культуры Южной Африки. Русская община в этой стране по сравнению с другими общинами была менее многочисленной, однако внесла крупный вклад в развитие страны, в том числе в области искусства, сохранив при этом русский язык и культуру. Особое внимание уделено творческой и общественной деятельности звезды русского немого кино О.И. Рунича и его жены, русской балерины Н.Н. Павлищевой.

В статье воссоздана история участия русской диаспоры Парижа в судьбе Анны Кулишевой (Анны Моисеевны Розенштейн, в замужестве Макаревич) – участницы народнического движения, ставшей в эмиграции видным общественным деятелем, одной из ключевых фигур Итальянской социалистической партии. Непродолжительный парижский период – 1877–1878 гг. (с перерывами) – был наполнен для А. Кулишевой интенсивными контактами с русскими, французскими и итальянскими социалистами, арестом и окончился высылкой из страны. На основе анализа неопубликованных материалов делопроизводства Департамента полиции Министерства внутренних дел Российской империи, воспоминаний современников, личной переписки реконструированы механизм солидарных действий, сложившийся в русском Париже, участие в судьбе А. Кулишевой И. С. Тургенева, П. Л. Лаврова, Н. А. Орлова и др. Реакция на «случай» А. Кулишевой отражает их моральные принципы и отношение к оказавшимся за рубежом соотечественникам, в том числе деятелям русского революционного движения.

Целью статьи является исследование исторического контекста и правовой базы создания и деятельности благотворительных организаций российской эмиграции в Германии и Франции 1919–1939 гг. Работа базируется на материалах, хранящихся в фондах Национального архива Франции и отечественных архивов (Государственного архива Российской Федерации и Российского государственного архива литературы и искусства). Анализируются факторы, влиявшие на создание и деятельность русских благотворительных организаций за границей. Выявлено, что законодательство в отношении иммигрантов было довольно либеральным в Германии до 1933 г., во Франции — до 1939 г. Изменения начались в Германии с приходом к власти нацистов, а во Франции — с началом Второй мировой войны. Они привели к тому, что благотворительные организации и общества российских эмигрантов в этих государствах постепенно стали приходить в упадок, самостоятельно прекращали свою деятельность либо были запрещены властями.

В статье рассматриваются эмиграционные потоки из России в США и Канаду. Принимающие страны своим существованием обязаны иммиграции, как в части экономического, так и геополитического положения в современном мире. С конца XIX в. из России фиксируется стабильно высокий эмиграционный поток в указанные страны. Наибольший отток пришёлся на последнее десятилетие XX в., когда с распадом СССР в эти страны, а особенно в США, резко увеличился поток эмигрантов из России. Увеличение эмиграционного оттока привело к расширению и укреплению русскоговорящего сообщества, эмигрировавшего из России в США и Канаду. В США наибольшая концентрация русскоговорящего населения сконцентрирована в трёх агломерациях: Нью-Йорк, Лос-Анджелес и Майами. На эти три агломерации приходится свыше 35% всех эмигрантов из России. В Канаде, при значительно меньшем эмиграционном потоке чем в США, наибольшая доля выходцев из России сконцентрирована в таких агломерациях как Торонто и Монреаль. С началом пандемии COVID-19 миграционные потоки в США и Канаду снизились из всех стран мира, включая и Россию. Что стало следствием как антиковидных ограничений, так и прекращением со стороны посольства США в России выдачи сначала неиммиграционных виз, а в последствии, и всех остальных типов виз. Если в пиковый 2014 г. было зафиксировано почти 390 тыс. пересечений границы США гражданами РФ, то в 2021 г. - только 77,7 тысячи. Подобная тенденция наблюдается и с эмиграционным потоком из России в Канаду. Основу миграционного потока в США в настоящее время составляют граждане России, имеющие вид на жительство или гражданство США, а также лица, получившие визы в консульских учреждениях США на территории других стран.

Цель статьи - доказать на конкретных примерах неспособность властей Бельгии, Нидерландов и Люксембурга, объединенных в сообщество Бенилюкс, регулировать потоки иммигрантов и беженцев в их страны; выявить последствия либеральной политики в отношении иностранцев, в частности трудности с интеграцией их в европейский социум. Наряду с этим затрагиваются вопросы роста преступности, недовольство коренного населения дестабилизацией обстановки и другие. Автор приходит к выводу, что страны Бенилюкса, несмотря на предпринимаемые усилия, пока не могут выработать единую сбалансированную политику в отношении иммигрантов и беженцев. Причиной тому - разногласия как в правительственных кругах, так и в гражданском обществе этих стран.