SCI Библиотека

Введение. Цифровое общество, находящееся в стадии становления, демонстрирует проблему обоснования стоимости, ценности и цены цифровых продуктов и услуг, что требует рассмотрения специфики ценности в данном обществе.

Теоретический анализ. Вслед за финансовым рынком и рынком произведений искусства в цифровом обществе стирается граница между «ценностью» и «стоимостью». Ценность, в том числе ценность личности, приобретает переменный характер и обусловливается наличием уникальных признаков и уникального опыта, который получает рыночную стоимость. В то же время в условиях стандартных цифровых протоколов и технологий истинная уникальность индивидуального опыта личности трудно достижима и может быть достигнута только посредством создания индивидуальных цифровых экосистем в форме роботизированных роев, обеспечивающих жизнедеятельность человека. Совокупность цифровых устройств, которые обладают достаточными ресурсами для постоянного самообновления и формирования вокруг личности замкнутой среды, обеспечивающей уникальный опыт, может быть названа хризалическим роем, который открывает возможность выхода личности из диктуемой обществом логики взаимной конкуренции.

Заключение. Рассмотрение проблемы ценности в цифровом обществе роевого интеллекта открывает теоретическую перспективу на проблему кризиса социальных элит в условиях реализации данного сценария развития общества.

Введение. На протяжении последних двадцати лет в социально-политическом дискурсе активно используются термины «танатополитика», «некрополитика», «некроэкономика» и т. п. Но дефиниции этих значений остаются размытыми. В последние 4-5 лет их можно встретить и в русскоязычных статьях, а также в публичном пространстве блогов и youtube-каналов. Часто обращение к этим терминам связано с ангажированным высказываниями авторов из неакадемической среды. Цель данной статьи - обозначить область употребления термина «танатополитика» в академической литературе последних лет. Методология и источники. Исследование выполнено в логике генеалогического подхода. Основной предмет интереса - разрывы в дискурсе, когда одни и те же или схожие термины наполняются новым содержанием или получают новые интерпретации. Был выполнен анализ англоязычных статей по направлениям политической философии, критической теории, литературоведения, проблемам гендерных исследований, истории и экономики. Именно в этом языковом и проблемном поле термин обрел актуальные на сегодняшний день дефиниции. Результаты и обсуждение. В существующей англоязычной академической литературе можно выделить два подхода: 1) танатополитика - институционализированное государственное насилие, неэтичные технологии управления, которые позволяют суверену конвертировать смерть на своей территории в ресурсы и легитимность. Авторы, которые придерживаются этого подхода к проблеме, оперируют понятием «некрополитика», вместо «танатополитика», но бывают исключения. Они опираются на одноименное эссе А. Мбембе и занимаются левой критикой конкретных примеров неоколониализма; 2) танатополитика - создание социальных связей через производство знаний об угрозах, имманентных жизни. Это феномен, когда общность формируется в силу того, что она в любой момент может исчезнуть. Такой подход к проблеме танатополитики характерен для исследователей художественной культуры и современных цифровых медиа. Заключение. Авторы, которые используют в своей работе термин «танатополитика» и родственные ему, изучают диспозитив власть-смерть-знание. Однако его наличие в тексте не может быть однозначным маркером позиции исследователя. Иногда выбор этого термина - маркер критических выпадов в адрес конкретных политических решений государства. Но еще о танатополитике пишут авторы, изучающие горизонтальные социальные связи, порождаемые знанием о смерти.

Исследования искусственного интеллекта являются одним из основных трендов современности. При этом научным сообществом осознаются значительные этические риски, связанные с его появлением, среди которых непрозрачность принятия решений, невозможность определения субъекта ответственности, проблема предвзятости и справедливости. Для минимизации и элиминации обозначенных рисков в литературе предлагается концепт искусственных моральных агентов, поведение которых выстраивалось бы на человеческих этике и морали. Однако возникают сопутствующие затруднения, наиболее важным из которых является невозможность однозначного выбора этической теории, связанная с их принципиальной несогласованностью. В данной статье предлагается рассмотреть деонтологию как один из вариантов, который может быть использован в структуре искусственных моральных агентов. Автор показывает преимущества деонтологии перед другими этическими системами: более простая формализация самой теории, системность и универсализуемость принципов, - а также потенциальные проблемы, такие как различение долженствования и категории допустимости, а также формализация конкретных максим. Однако помимо построения и выбора подходящей теории возникают затруднения, связанные с тем, каким образом определить, что созданный искусственный моральный агент в достаточной степени морален. Для этого в статье рассматривается моральный тест Тьюринга, который призван помочь ученым в этом вопросе.

В условиях постоянного накопления больших данных и развития систем искусственного интеллекта появляются новые и трансформируются уже имеющиеся в социальном воображаемом образы будущего. Если в качестве ключевой технологии будущего представить большие данные, можно обозначить совокупность позитивных образов будущего как датаоптимизм, негативных - как датапессимизм и умеренных - как датареализм. В качестве критерия оценки образов будущего можно использовать уровень моральных рисков, представляющих собой ситуации, в которых вероятность поступить «не по совести» возрастает. Признаками морального риска являются: эгоистические соображения, ситуация ценностно-нормативного конфликта, высокий уровень неопределенности последствий принятого решения. Моральные риски в датаоптимистическом будущем связаны с высоким уровнем доверия технологиям, основанным на больших данных. В этом образе будущего за людьми сохраняются навыки определения ситуации ценностно-нормативного конфликта, но деформируются навыки принятия решений без опоры на предиктивную аналитику. Датапессимизм характеризуется моральными рисками, связанными с гиперподталкиванием к благу, определенному большими данными, но не самим человеком. В датапессимистическом будущем люди не доверяют технологиям, но подчиняются им, постепенно теряя мотивацию к нравственному совершенствованию. Датареализм, несмотря на формирование взвешенного отношения к большим данным и смежным технологиям, опасен для совести человека неопределенностью границ применения принципа предосторожности и ростом уровня неопределенности в целом. Чем меньшие моральные риски несет образ будущего, тем более желательным он является, при условии, что такие риски не устраняются полностью.

В данной статье рассматриваются уникальные случаи самоотверженности врачей, которые оставили свой след в истории медицины благодаря собственному бесстрашию и готовности пожертвовать собой во имя науки и людей.

В рамках данного исследования актуализируются этические и философские аспекты создания искусственных интеллектуальных систем и искусственных моральных агентов. Актуальность обращения к данной проблеме обусловлена насущными задачами осмысления процесса формирования цифровой этики, которая в пространстве современной культуры занимает всё более значимое положение. Неоднозначный характер данного феномена определил не до конца сформированный предмет анализа. Вместе с тем очевидно, что этические характеристики выступают частью общекультурного пространства встраивания в мир людей интеллектуальных систем и рефлексии над этим процессом. Таким образом, цель исследования состоит в выделении и анализе различных подходов к роли этической теории в структуре искусственных моральных агентов. Для этого реализуются следующие задачи. Во-первых, рассматриваются различные стратегии этической регуляции с точки зрения их формализации для использования в интеллектуальных системах. Особое внимание уделяется негативным проявлениям создания искусственных моральных агентов, а также анализируются аргументы против их появления. Среди последних выделяются как общеизвестные (проблема злонамеренного использования и экзистенциальные переживания человечества как вида), так и более специфичные для философии и этики (например, манипуляция поведением за счёт эмуляции эмоций и проблема удалённого доступа и использования). Во-вторых, поднимаются вопросы, связанные с этикой интеллектуальных систем, приводятся противоречия, связанные с их реализацией. В-третьих, анализируются деонтология и утилитаризм в качестве теорий, подходящих для формализации и использования в структуре и архитектуре искусственных моральных агентов. Для реализации обозначенных шагов используются методология этической и гуманитарной экспертизы и анализа кейсов. Основным материалом для проведения исследования служат теоретические модели реализации искусственных моральных агентов и встраивания в них этических теорий, таких как деонтология и утилитаризм. Также на основании кейса социального робота рассматриваются различия между деонтологией и утилитаризмом с точки зрения разрешения конкретных ситуаций. Результат исследования состоит в обнаружении как позитивных моментов, так и существенных изъянов в каждом из рассмотренных подходов. Например, использование утилитаризма как моральной арифметики больше и лучше отвечает требованиям формализации и использования в архитектуре искусственных моральных агентов, поскольку каждому действию и его последствиям возможно представить количественный параметр. Однако деонтология позволяет выстроить теорию разрешенных и запрещенных действий, которые способны лучше отражать реальный процесс совершения поступка. Основным затруднением для формализации деонтологии является проблема соотнесения типов долженствования и сложность работы с категорией допустимости действия, поскольку допустимое не является ни запрещённым действием, ни обязательным для исполнения. На основании проведённого анализа обоснована перспективность следующего вывода: недостаточно просто формализовать этическую теорию, необходимо сделать так, чтобы искусственные агенты могли самостоятельно построить этическую модель.