Статья посвящена изучению распространения и бытования знахарских практик в народной среде российской провинции, а именно, в Нижегородской губернии, на протяжении XVIII и XIX столетия. Работа построена на анализе архивных неопубликованных источников, представляющих собой материалы следствия. Следственные процедуры на протяжении указанного периода проводились разными органами, что влияло на полноту и сохранность материалов, а также на интерпретацию преступления и определение наказания. Авторы дают характеристику следственных дел, анализируют причины, инициировавшие следственную процедуру, характеризуют фигурантов дела, акцентируя внимание на обвиняемых и формулировке обвинения, отмечают изменения в подходе законодателя к преступлениям подобного рода. В материалах статьи охарактеризована ситуация с развитием медицинских учреждений в Нижегородской губернии, которая, по мнению авторов, повлияла на длительность и устойчивость там знахарских практик. Выявлены причины обращения к знахарству и его формы, определены вспомогательные вещества и предметы, использовавшиеся знахарями. Также впервые публикуются некоторые заговорные тексты, содержавшиеся в распросных речах и экстрактах. Обращение к следственным материалам позволяет изучить уникальную информацию на микроисторическом уровне, проследить отражение глобальных исторических процессов на периферийных провинциальных территориях.
Монография посвящена проблеме конструирования концепта колдовства применительно к политической культуре Западной Европы эпохи Средневеко вья и раннего Нового времени. Вфокусе внимания автора находятся не столько усилия Церкви по сплочению паствы, сколько осознанные демаршы светских властей, использовавших новое явление для создания образа своего собствен ного врага - врага политического, угрожающего основам государственного устройства, гражданскому миру и социальному порядку. В монографии по дробно проанализирована концепция «королевства дьявола» как вполне земного государственного образования, с которым были призваны бороться светские правители; представлена оригинальная «демонологическая» концепция войны - как причины и как следствия засилья ведьм и колдунов; рассмотрены различ ные национальные особенности охоты на ведьм - прежде всего на территории современной Швейцарии, в Бургундском герцогстве, во Франции и в Англии. Наконец, заключительная часть монографии посвящена проблемам физио гномики и физиологии, позволявших, по мнению европейских демонологов, распознавать ведьм и колдунов и приводить их к суду.
Книга адресована историкам, правоведам, филологам, культурологам, а также широкому кругу читателей, интересующихся историей.
Изучение причин кризиса Французского государства в первой четверти XV века остается одним из приоритетных направлений в отечественной и зарубежной медиевистике. Исследователи обращаются к новым сюжетам, которые позволяют переосмыслить ранее сделанные выводы, скорректировать давно сложившиеся представления о событиях. Примером такого сюжета является история признания герцога Бургундии Жана Бесстрашного своей вины в убийстве брата короля Франции Карла VI - Людовика Орлеанского 23 ноября 1407 года.
К числу основных документов по этому вопросу принадлежит «Хроника монаха из Сен-Дени». Данная статья посвящена поиску источника, на основании которого автор «Хроники», Мишель Пинтуэн, описал признание, и определению степени достоверности источника ввиду того, что в дальнейшем сам Жан Бесстрашный отрицал причастность к убийству. Делается вывод, что единственными свидетелями признания были герцоги Людовик Анжуйский и Жан Беррийский, но ни один из них не может считаться информатором Пинтуэна, а сам он не был непосредственным свидетелем.
Установлено, что «Хроника» создавалась после 1410 года, и в качестве источника для описания признания Мишель Пинтуэн использовал письмо от 14 июля 1411 года, составленное сыновьями убитого Людовика Орлеанского и основанное на рассказе Жана Беррийского, единственного оставшегося к тому времени в живых свидетеля.
В статье рассматриваются тексты колдовских заговоров «на власть, на суд», «на подход», зафиксированных в рукописях и фольклоре. Целью этих заговоров было получение расположения судей и начальства с целью извлечения выгоды или избегания неприятностей. Выделяются такие механизмы желаемого воздействия, как 1) «укротить и умирить» или «обуздать», 2) вызвать радость от прихода актора; 3) вызвать любовь; 4) подчинить, 5) ограничить желание властей или судьи причинить вред, 6) лишить власти или судью речи. Фиксируются обряды, дополняющие заговоры. Анализируются перечни воображаемых адресатов заговора, в которые входили следуют «цари» «царицы», «царевичи», «царевны», «короли», «королицы», «патриархи», «митрополиты», «архиепископы», «епископы», «игумены», «архимандриты», «диаконы», «все священники», «князья», «княгини», «бояры», «боярыни», «вельможи», «приказные люди/служители», «дьяки и поддьяки», «судiи», «властелин» и др. Оценочные характеристики представлены словами ««супостат», «враг», «сопротивник», «лихой человек». Перечень социальных категорий, на воздействие на которых нацелены заговоры «на власть, на суд», условен и местами архаичен. Упоминания государя и государевых людей в текстах делало применение данных заговоров и хранение рукописей особенно опасным для их владельцев. Механизм предполагаемого воздействия рассматриваемых заговоров основан на магии подобия. Анализ заговорных текстов показывает, что акторы уверены в том, что исход управленческих или судебно-процессуальных действий на значительную долю зависел от расположения представителя власти и от удачи. Заговоры «на власть, на суд» предстают типичным примером «протеста слабых», которые, не будучи готовы к открытому бунту, тем не менее, пытались воздействовать на власть вне правового поля.