SCI Библиотека

Комплексное описание фрагмента русского языкового сознания, связанного с представлениями о чувстве счастья, выполнено в русле психолингвистического подхода к анализу языковых фактов. В статье описано ассоциативное поле лексемы счастье в русском языке; с опорой на данные ассоциативных словарей определены культурно насыщенные когнитивные признаки, которые формируют содержание представлений о чувстве счастья и находят отражение в русском языковом сознании. Выявлены базовые когнитивные категории эмотивного концепта «Счастье», к которым относятся: эмоция и чувство, принадлежность, объект, оценка, существо, объем, пространство, время, состояние, действие, характеристика, качество, выражение, субъект-человек, причина, свет, расстояние, цель, животные, желание, вес, цвет, место, пища, ценность, отношение, степень, растение, другие. Установлены метафорические модели реализации данного концепта: счастье – это живое существо; счастье – это свет; счастье – это место нахождения; счастье – это еда; счастье – это объект, которые характерны и значимы для менталитета носителей русского языка и культуры. Предложенный в работе алгоритм лингвистического анализа концепта «Счастье» может быть использован для описания других эмотивных концептов. Полученные результаты актуальны для развития психолингвистики и эмотивной лингвистики. 

В статье на материале лексических и фразеологических единиц с исходной мотивирующей семантикой тактильности охарактеризованы направления метафоризации концепта «Гладить» в русском языке. Когнитивная модель тактильной метафоры описана в аспекте образной и эмоционально-оценочной интерпретации процессов тактильного воздействия и тактильного восприятия. Теоретическую основу исследования составили семасиологическая теория языковой образности, лингвистическая теория эмотивности, когнитивная теория метафоры и пропозиционально-фреймовый анализ семантики глагола. Использованы методы полевого моделирования, компонентного и контекстного анализа понятийной и коннотативной семантики, когнитивно-прагматического анализа метафорических репрезентаций концептуального содержания. В результате анализа единиц лексико-фразеологического поля «Гладить», представленного глаголами с семантикой тактильного воздействия, производными от них прилагательными, существительными и наречиями, определена пропозиционально-фреймовая структура концепта «Гладить», элементы которой метафорически проецируются в сферы психических, ментальных, речевых, социальных, политических, практически-деятельностных (механических, физических) процессов. Установлено, что языковые единицы, выражающие метафору тактильности, передают широкий спектр различных эмоциональных оценок обозначаемых явлений. К когнитивным основаниям метафорических проекций относятся характер тактильного воздействия со стороны отправителя тактильного сигнала и эмоциональная реакция субъекта, воспринимающего это воздействие.

В статье представлены результаты исследования глаголов с субъектом лицо в современном русском языке на материале цикла рассказов И. А. Бунина «Темные аллеи». Цель статьи – разноуровневый анализ глаголов однократности с учетом нескольких аспектов – лексикосемантического и грамматического – сквозь призму функциональной грамматики. Подобный анализ позволит выявить специфику употребления глаголов со значением однократности в идиостиле И. А. Бунина, их роль в раскрытии основного концептуального пространства рассказов автора. Новизна предпринятого исследования состоит в том, что мы основывались на морфологических и синтаксических характеристиках глаголов с учетом их сочетаемостной специфики с обстоятельствами времени, образа действия, меры и степени. Установлено, что категория однократности функционирует в двух группах (маркированная и немаркированная однократность), которые имею свои специфические морфологические характеристики, однако они, как правило, одинаково сочетаются с сирконстантами времени. Выявлена наиболее частотная группа одноактных глаголов, а именно глаголы с суффиксом -ну-. Подобное толкование позволило более детально проанализировать языковой феномен И. А. Бунина, выявить индивидуально-авторскую картину мира автора. Анализ языкового материала позволил утверждать, что функционирование глаголов со значением однократности в художественном дискурсе помогает идентифицировать авторское восприятие действительности, основанное на единстве рационального и эмоционального.

В статье на материале памятников южнорусской деловой письменности XVII в. рассматривается одна из функций указательного местоимения-атрибутива тотъ. Исследователи не раз отмечали сходство этого местоимения в некоторых контекстах с определённым артиклем в языках, где обязательно выражение категории определённости. Целью настоящей работы было выяснить, каковы особенности употребления тотъ в этой функции и насколько последовательно это местоимение используется В результате исследования на фоне большого количества употреблений указательной группы с тотъ для обозначения уже упомянутых объектов были выявлены случаи отсутствия местоимения – систематического (в конструкции «цѣна + Дат. п.», при повторном упоминании воевод и географических объектов), а также внесистемного характера. Учитывая, что указательные группы в основной своей функции не должны использоваться в качестве средства для постоянного именования уже упомянутого объекта, так как выделяют предмет из класса подобных, можно говорить об особой, артиклевой функции указательного местоимения-атрибутива тотъ. Однако непостоянство его использования в качестве средства выражения определённости не позволяет говорить о его грамматикализации в этой функции и появлении на основе местоимения тотъ определённого артикля.

Статья нацелена на изучение специфики трансонимизации как процесса образования фелисонимов (собственных имен домашних кошек). Установлено, что трансонимизация является активным процессом образования фелисонимов, отражающим фелисонимический фрагмент языковой картины мира номинатора. Выявлено, что основными разрядами онимов, трансонимизирующихся в фелисонимы на межразрядном уровне, являются антропонимы, идеонимы, мифонимы, теонимы, имена словесных товарных знаков, топонимы, астронимы, кулинаронимы, имена языков программирования и программного обеспечения, названия валют, названия лекарств, эргонимы и имена игрушек. На внутриразрядном (или межвидовом) уровне трансонимизация проявляется в форме трансзоонимизации, заключающейся в переходе в фелисонимы собственных имен животных других зоологических видов, отличных от домашней кошки; на внутривидовом уровне трансонимизация проявляется в форме трансфелисонимизации, заключающейся в переносе собственного имени одной кошки на собственное имя другой кошки.
Сделан вывод о том, что представленный перечень ономастических разрядов, способных к фелисонимизации, не является конечным и может быть дополнен онимами других ономастических видов. Показано, что фелисонимы, являющиеся продуктом трансонимизации, детерминированы отсубъектными мотивами (связанными с персональными взглядами, интересами и предпочтениями номинатора) и отобъектными мотивами (связанными с уникальными индивидуальными свойствами конкретной кошки, местом ее находки и историей из жизни), ведущее место среди которых принадлежит отсубъектным мотивам. Представлены два типа трансонимизации, к которой прибегает номинатор при выборе имени для своей кошки: семантическая и грамматическая. Выяснено, что наиболее продуктивным типом оказывается семантическая трансонимизация, заключающаяся в прямом переходе онима в фелисонимы без сопутствующих деривационных изменений. Продемонстрировано, что деривационные процессы в случае грамматической трансонимизации (добавление диминутивного форманта, усечение, языковая игра) подчеркивают позитивное отношение номинатора к своему питомцу и нацелены на обеспечение более быстрой коммуникации с ним.

В статье рассматриваются вопросы, связанные с квалификативной модусной категорией эмотивности и способами ее выражения в современной русской литературе второго и третьего десятилетия XXI века. Категория эмотивности тесно взаимодействует с категориями модальности и оценочности, эксплицируя при этом квалифицирующего субъекта, что позволяет анализировать степень эмоциональности и уровень оценки эмотивов. Отмечается снижение эмоциональности в современных художественных текстах, уход в сторону отрицательной оценки эмотивов, а также преобладание первичных, чувственных эмоций над окультуренными. Примерами послужили тексты наиболее читабельных современных авторов. В отдельных рассказах категория эмотивности анализируется в динамике, то есть отмечается снижение или усиление эмоциональности героев. В других произведениях эмоциональность рассматривается либо в связи с авторским отношением к сообщаемому, либо во взаимодействии с жизненными ценностями, которые и формируют эмоциональное состояние героев. Важным было обратить внимание на то, какие семейные и нравственные ценности выражаются посредством эмоций. В качестве средств выражения эмоциональности отмечается эмоциональная лексика, лексика эмоций с ядерным и центральным эмотивным значением, а также синтаксические и художественные средства их выражения, для которых часто свойственна периферийная зона эмотивности.

В современных условиях при реализации бизнес-проектов по различным аспектам экономического сотрудничества важное значение имеет научное лингвистическое понимание адекватных способов коммуникации. Статья посвящена проблемам сопоставительного исследования лексических заимствований в разноструктурных языках: современном русском, арабском литературном, современном английском. На примере экономической лексики автор рассматривает алломорфные и изоморфные признаки в неродственных языках на основе сравнительно-сопоставительного метода. В данном исследовании выявляются сходные и различные признаки процесса заимствования лексики экономической сферы в системах данных трёх языков. Среди основных изоморфных признаков автор выделяет такие, как представленность ранних заимствований экономической сферы в виде номинации (товаров, участников товарообмена); наличие в трёх языках греческих, латинских, французских и итальянских заимствований экономической сферы; присутствие взаимных заимствований, относящихся к группе номинаций товаров, торговых отношений; присутствие интернационального фонда лексики и др. Алломорфные признаки проявляются в особенностях ассимиляции иностранного слова в языках-преемниках, в наличии или отсутствии внутриязыковых заимствований, в разнообразных адаптационных различиях заимствований на фонетическом, семантическом, морфологическом уровнях и т. д. Автор делает акцент на осмыслении адекватных способов коммуникации при реализации деловых экономических проектов, которые ориентированы не только на регламент бизнеc-кампаний европейских стран, но и на требования партнёров восточных регионов, представителей арабских стран. Практическая ориентация полученных автором результатов может найти применение в подготовке учебной методической литературы для специалистов в области экономики, для филологов, русистов, арабистов, англистов, переводчиков и др.

Важным интертекстуальным явлением, позволяющим, с одной стороны, включить произведение в контекст уже существующих текстов, а с другой - актуализировать игру с читательскими ожиданиями, являются прецедентные высказывания. Цитата в художественном произведении потенциально способна выполнять множество функций: она может служить прямым указанием на автора или конкретное произведение, может подразумевать широкий культурный кругозор читателя, может формировать внутренний контекст произведения (отсылая к якобы существующим работам самих персонажей) и т.д. Целью статьи является анализ прецедентных высказываний в романе Р. Желязны “Creatures of Light and Darkness”, для которого в целом характерно широкое использование прецедентных феноменов разных типов и уровней. В качестве иллюстративного материала использованы три русских перевода романа Р. Желязны. Основной метод исследования - сопоставительный семантико-синтаксический анализ. Ряд цитат в романе Р. Желязны изначально предполагает некоторую «недосказанность», «недоговорённость», когда читатель или должен обладать широким кругозором, чтобы опознать отсылку к прецедентному тексту, или должен попробовать догадаться, о чем идёт речь. Особенно интересен случай, когда источник цитирования неизвестен и неопознаваем, - так возникает интерпретационная лакуна, служащая вызовом читателю. Переводчики ищут способы передать и одновременно компенсировать подобную недоговорённость разными средствами, включая в отдельных случаях уничтожение самой недоговорённости (например, вводя указание на претексты, хотя в оригинальном произведении этого нет). Результаты исследования позволяют определить перевод, наиболее близкий к оригиналу в прагматическом плане, а также сделать выводы о некоторой преемственности переводов.

Статья посвящена исследованию эпистемической ответственности с позиции адресата сообщения. Эпистемическая ответственность рассматривается как один из видов разрабатываемого в зарубежной лингвистике обязательства (commitment) говорящего и определяется как ответственность за достоверность сообщаемого, основанная на категориях уверенности/неуверенности и «своего»/«чужого» и выражаемая на языковом уровне через показатели эпистемической модальности и эвиденциальности. Актуальность исследования обусловлена высокой частотностью термина «обязательство» (commitment) в научной литературе, посвященной, в частности, теории речевых актов, модальности и эвиденциальности, при недостаточной теоретической разработанности лингвистического обязательства как отдельной проблемы. Новизна исследования заключается в выявлении и описании когнитивно-прагматических особенностей атрибуции эпистемической ответственности на основе эксперимента. В задачи исследования входила оценка восприятия носителями русского языка эвиденциально-эпистемических показателей как маркеров эпистемической ответственности, выявление аспектов коммуникативного взаимодействия, определяющих атрибуцию эпистемической ответственности, а также экспериментальная проверка валидности модели эпистемической ответственности, предложенной в результате ранее предпринятых нами исследований. Анализ атрибуции эпистемической ответственности проводился с помощью анкеты, разработанной специально для целей исследования. Респондентами исследования выступили студенты нелингвистических направлений подготовки (35 участников). Проведенное исследование показало, что носители русского языка воспринимают эвиденциально-эпистемические маркеры как показатели эпистемической ответственности, при этом процесс атрибуции эпистемической ответственности основывается не только на анализе лексико-семантического наполнения высказывания, но находится под влиянием коммуникативных конвенций и этики коммуникации. Результаты исследования позволили сделать вывод о валидности ранее разработанной нами модели эпистемической ответственности. Предпринятое исследование также внесло вклад в уточнение самого понятия эпистемической ответственности, которое может рассматриваться, с одной стороны, как ментальное состояние субъекта, а с другой стороны, как языковой образ этого состояния, определяемый правилами коммуникативного взаимодействия и интенциями говорящего.

Исследование обращается к проблеме неполноты данных о происхождении русского арготизма чувиха ‘женщина, девушка’. Оно долго связывалось с воровским арго, в котором, по версии А. П. Баранникова, лексема была цыганизмом. Затем цыганская этимология стала отвергаться. Принадлежность к воровскому арго тоже недостаточно аргументирована. Цель исследования - заполнить пробелы в истории слова чувиха с помощью методов корпусного и лексикографического анализа на материале Национального корпуса русского языка, коллекции оцифрованных книг Google Books, сервиса дневников Prozhito.org, словников тайных языков, словарей арго и др. В результате исследования были сделаны следующие выводы. Чувиха, чувак и ряд других арготизмов перешли в арго так называемых стиляг (молодежи, увлеченной западной культурой) не позднее начала 1950-х гг. из арго так называемых лабухов - ресторанных музыкантов. Обнаружено музыкантское арго 1920-х гг., включающее лексему чувиха ‘женщина’ и другие единицы, известные нам по более поздним жаргонам лабухов/стиляг (лабать и др.). Следовательно, источником арготизмов лабухов/стиляг было музыкантское, а не воровское арго. Кроме того, музыкантские арго ХХ в. связаны с тайным языком оркестровых музыкантов ХIХ в., несколько единиц которого, имеющих общие корни с арготизмами лабухов/стиляг, приводятся в книге. В других тайных языках ХIХ в. также имеются слова с корнями, общими с арготизмами лабухов/стиляг (лабаты, баш и др.). Наконец, слова чувиха и чувак, возможно, связаны с арготизмом човый, употреблявшимся в упомянутом музыкантском арго 1920-х гг. в роли субстантивата - номинации человека, а в тайных языках ХIХ в. в значении «хороший», причем имелся и вариант корня чув-.