SCI Библиотека

В статье на данных исследований Института социологии ФНИСЦ РАН за 2005-2022 гг. продемонстрированы особенности восприятия представителями массовых слоёв населения страны наиболее острых противоречий российского социума; выявлены факторы, определяющие это восприятие. Рассмотрена динамика отношения россиян к ключевым социальным противоречиям, обсуждаемым в соответствующем научном дискурсе. Показано, что острее всего среди представителей массовых слоёв весь рассматриваемый период воспринимались противоречия между богатыми и бедными, а также властью и народом. Государственных чиновников россияне в основном рассматривали при этом как мешающую успешному развитию страны группу, хотя такое их восприятие сильно зависело от места жительства респондентов. К противоречию между включением России в процессы глобализации по предлагаемой Западом модели и ориентацией на сохранение самобытности и самостоятельности страны россияне относились обычно довольно индифферентно, хотя «всплески» обострений отношений с Западом вызывали рост значимости данного противоречия в общественном сознании. Факторы восприятия противоречий российского социума населением имеют как объективный, так и субъективный характер. Среди первых наиболее важным является социальное и материальное благополучие в различных их формах, а среди вторых - чувство несправедливости происходящего и субъективное материальное неблагополучие. Переосмысление в последние годы места страны в геополитическом пространстве приводит к росту консолидации массовых слоёв, «пики» которой приходятся на периоды усиления конфронтации с Западом. Эта тенденция действует даже несмотря на падение с середины 2010-х гг. уровня реальных доходов населения, однако она не снижает остроты противостояния, в сознании населения, массовых слоёв общества, с одной стороны, и его экономической и политической «верхушки», с другой.

Актуальные на сегодняшний день сложности межкультурного взаимодействия, опыт противодействия ксенофобии и иные проблемы рассматриваются в рамках статьи на примере стран Запада, преимущественно США, как государства, значимую долю населения которого, в том числе и в процентном соотношении, занимают представители различных рас и культур. В ходе исследования проведена оценка актуальности и остроты проблем межкультурного взаимодействия, рассмотрены проблемы ослабления самосознания народов и формирования комплексов обвиняемой в ксенофобии расы, а также попыток внедрения в науку ксенофобских идей. Также автор затрагивает тему выборочной толерантности. В основе исследования лежит анализ научных и информационных публикаций по исследуемой теме, как отечественных, так и зарубежных, представляющих собой взгляд на проблему изнутри. Рассмотренный в статье материал позволяет заключить, что проблемы межкультурных взаимоотношений в Соединённых штатах со временем лишь усложняются, схожие процессы происходят и в других западных странах, что даёт основания признать неэффективной проводимую политику борьбы с ксенофобией. Данные статьи могут использоваться как основа для дальнейшего исследования проблем межкультурного взаимодействия и возможной разработки мер по урегулированию и последующему предотвращению этих проблем.

Статья посвящена изучению феномена NIMBY (“not in my backyard”) в городских (градостроительных) конфликтах на примере Новосибирска и Иркутска. В центре внимания  – сопротивление местных жителей строительству или иным изменениям инфраструктуры на территориях, прилегающих к их домам. В западной науке нимбизм обычно оценивается как негативное явление, препятствующее развитию территорий или влекущее за собой различные негативные социальные последствия – препятствие строительству недорогого жилья, дорог, различных объектов социальной инфраструктуры, объектов «зеленой» энергетики и т. п. Российскими учеными феномен NIMBY практически не исследован. Преобладает подход, рассматривающий городских активистов как противостоящих более сильным коалициям городских властей и девелоперов. При таком подходе интересы местных жителей представляются систематически ущемляемыми или вовсе игнорируемыми при городском планировании. Вместе с тем на материалах экспертного интервью (N=40) и качественного и количественного анализа (ивент-анализа) источников СМИ, реконструирующих историю городских конфликтов в изучаемых городах за последние 18 лет, было продемонстрировано, что сегодня гражданские активисты уже не всегда являются «слабым звеном». Их сторону могут занимать как представители городских администраций, так и другие влиятельные агенты – губернаторы, прокуратура, Следственный комитет, Администрация Президента и другие. В таких условиях небольшие группы активистов могут останавливать не только коммерческую застройку, но и важные с социальной точки зрения некоммерческие проекты развития тех или иных территорий. В статье делается вывод о необходимости учета интересов широкого круга заинтересованных сторон, поскольку при попытке разрешения конфликтов нимбизм сильно осложняет достижение компромисса.

С ростом количества гражданских конфликтов наблюдается расширение практики вооруженного вмешательства третьих сторон, которые преследуют цели защиты и продвижения своих национальных интересов. Расширение практики вооруженного вмешательства и её значимость для современной международной системы привлекает значительный исследовательский интерес. Акцент в эмпирической литературе зачастую ставится на причины вооруженного вмешательства или его влияние на продолжительность конфликта.
Подобное внимание к этим переменным объяснимо, так как оно позволяет, с одной стороны, углубить наше понимание причин применения государствами силы, а с другой – дает возможность изучить влияние внешних факторов на конфликтную динамику. При этом вне внимания большинства исследователей остается продолжение пребывания вооруженных сил интервента после официального окончания конфликта. Гражданские конфликты имеют тенденцию к возобновлению и могут нести в себе скрытые угрозы даже после официального окончания конфликта, заканчивающегося переговорами или полной победой одной из сторон. Третьи государства, проводящие вмешательство, учитывают потенциальные риски, что приводит к продолжению интервенции после окончания конфликта.