SCI Библиотека

Александр Клюге не называет себя философом, тем не менее в его художественном творчестве, режиссёрской деятельности, публицистике обнаруживаются значимые идеи, связанные с философией техники. В настоящей статье предлагается введение в философию нашего современника Клюге через призму идей Юргена Хабермаса. Они оба развивают подходы Франкфуртской школы. Хабермас разрабатывает критическую теорию дискурса и коммуникативного разума, Клюге - критическую теорию чувств и инструментального разума. В центре внимания находится опыт войны и то, как человек на основе этого опыта учится с помощью технической искусности и искусной техники устанавливать мир.

Показана огромная роль нелинейного языка в формировании нового нелинейного мировоззрения, создавшего новую нелинейно-синергетическую парадигму современной науки.

Во-первых, развитие этого языка индуцировало развитие нелинейной динамики и становление ее как новой науки.

Во-вторых, этот язык обогатил многие науки такими понятиями, как “детерминированный хаос”, “странный аттрактор”, “диссипативные структуры”, “фрактал”,“бифуркация”, теперь ставшими общенаучными.

В-третьих, этот язык лег в основу нового “нелинейного” мышления“.

В-четвертых, нелинейный язык, особенно привлекательный для молодых ученых, способствовал притоку новых талантливых ученых сил в нелинейную динамику. Все вышеперечисленное сыграло решающую роль в становлении новой общенаучной нелинейной парадигмы, невозможной и немыслимой без нового языка.
Именно благодаря этому языку современные ученые смотрят на мир “нелинейным зрением”, не представляя себе действительность линейной, несравненно обогащая свои представления обо всем существующем и развивающемся.

Итак, эйдетически варьируя понятие “хаос”, очертили круг систем, допускающих хаотическое поведение, выяснили методологические принципы исследования подобных систем, определили характерные черты хаотического развития и тем самым прошли “вторую ступень” феноменологического анализа детерминированного хаоса.

В статье предпринимается попытка выявить основания, относительно которых могло бы развиваться сомнение. Проблемой является то, что сомнение по логике своего развития обращается на свои же основания, а это означает, что основания скептицизма не обладают необходимой устойчивостью и постоянством. Сомнения в отношении оснований неизбежно превращают в сомнительное всякое знание, рациональность, верования-убеждения. В статье анализируется критика скептической аргументации путём противопоставления скептицизма рациональности, путём игнорирования скептической аргументации, если ответ на неё не представляется возможным, путём обращения скептической аргументации на саму себя, а также рассматривается сам познавательный статус скептицизма. Кроме того, в статье рассматривается сравнение знания и верования-убеждения и предлагается определять познавательный статус знания ниже, чем познавательный статус верований-убеждений и предположений, потому что верования и предположения более удовлетворяют положению познавательных возможностей человека, которое следует из скептической аргументации. В статье сравниваются скептицизм как догма и скептицизм как метод, и отдаётся предпочтение интерпретации скептицизма как метода. При этом ставится вопрос о характере догмы-основания для развития скептицизма. Для этого сравниваются значения имманентных и трансцендентных представлений для оснований методологического скептицизма. Исходя из представлений о принципиальной двойственности скептицизма, поддерживается предложение Дэвида Люиса и Хелен Биби о замене стремления к знанию стремлением к равновесию. При этом в статье предлагается дополнить их идею равновесия идеей стремления к трансцендентному, потому что иначе равновесие, в отличии от знания, само по себе беспредметно, а трансцендентность задаёт потенциальную направленность для удержания равновесия противоположных точек зрения.

В статье анализируются взаимоотношения принципа инфинитизма, утверждающего многообразную бесконечность (неисчерпаемость) универсума, и принципа простоты, который провозглашает, что универсум в некотором смысле прост или, как минимум, поддается достаточно простому описанию и объяснению. В статье показано, что онтологическое истолкование принципа простоты, то есть предположение о том, что действительность (универсум) является в том или ином смысле простым, диаметрально противоположно принципу инфинитизма. Показано также, что гносеологическое истолкование принципа простоты состоит в предположении, в соответствии с которым научно (философски) познаваемый фрагмент универсума, несмотря на его бесконечную сложность, может быть более или менее адекватно описан и объяснен с помощью относительно простых теоретических моделей. Наконец, продемонстрировано, что принцип простоты в его гносеологическом истолковании повсеместно присутствует в специально-научном и в философском познании и является основой эффективной познавательной стратегии. Такая стратегия реализуется, прежде всего, с помощью процедур редукции и абстрагирования, суть которых состоит в преобразовании познаваемого, бесконечно сложного, фрагмента универсума в относительно простой предмет специально-научного или философского познания.