Статья посвящена проблеме организации охраны труда женщин-работниц Западной Сибири в 1920-е гг. В этот период происходил процесс массового вовлечения женщин в промышленное производство, обусловленный потребностями развития индустриального общества, а также реализацией на практике принципа равенства полов. Разработка всеобъемлющего законодательства по охране труда сопровождалась организацией действенного контроля за его соблюдением, в частности в сфере применения женского труда. Для реализации на практике этой задачи создавались специальные органы, такие как комиссии по всемерному улучшению и изучению женского труда. Для выявления нарушений трудового законодательства эти комиссии, а также профсоюзные органы и отделы здравоохранения проводили регулярные обследования условий труда и быта, физического состояния женщин-работниц различных производств, прежде всего отнесенных к вредным для женского здоровья. В результате обследований отмечались такие нарушения КЗоТ, как применение женского труда в ночное время там, где это запрещено законодательством, превышение норм по поднятию тяжестей, увеличение продолжительности рабочего времени, применение труда беременных и родивших женщин в период декретного отпуска. Проводимые инспекциями по труду и здравотделами медицинские обследования выявляли наличие у женщин заболеваний, в том числе обусловленных их производственной деятельностью. Тем не менее конкретные условия, в которых происходил процесс вовлечения женщин в промышленное производство в 1920-е гг., в частности тяжелые материальные условия, рост женской безработицы, вынуждали женщин сознательно идти на нарушения трудового законодательства, а руководство предприятий и проверяющие органы не обращать особого внимания на эти нарушения.
Реалии современного мира, осложненного крупными региональными вооруженными конфликтами, делают актуальным исследование исторического опыта организационного строительства военно-медицинской службы в экстремальных условиях Великой Отечественной войны. Поскольку ведение активных боевых действий всегда сопряжено с безвозвратными и санитарными потерями, это требует постоянного пополнения личного состава воюющей армии. Данная проблема не может быть решена только за счет призыва новобранцев. Поэтому во время войны всегда ключевое значение приобретает лечение и возвращение в строй бойцов, выписанных из госпиталей. В период строительства кадровой армии, локальных конфликтов конца 1930-х гг. и Великой Отечественной войны в Красной армии была сформирована и успешно функционировала система поэтапного лечения раненых, основанная на принципах единства и преемственности в оказании медицинской помощи на всех стадиях санитарной эвакуации по назначению. Ее конечным пунктом являлись эвакогоспитали, развернутые в глубоком тылу. Одним из таких важных тыловых районов, где были дислоцированы десятки эвакогоспиталей, стала Западная Сибирь. В статье представлены результаты изучения проблемы формирования сети эвакогоспиталей в Западной Сибири. Дана характеристика централизованного управления эвакогоспиталями. Рассмотрены цели и принципы лечебно-эвакуационной работы, источники формирования эвакогоспиталей как медицинских учреждений. Показано, что в условиях военного времени дислокация, мощности и специализация эвакогоспиталей представляли собой гибкую и динамичную эволюционную систему, способную быстро перестраиваться в зависимости от изменения ситуации на фронте. Обоснована значимость тыловых эвакогоспиталей в общей военно-медицинской системе Красной армии.
В статье представлена социально-демографическая характеристика городской молодежи Томской губернии в конце XIX в. по результатам Первой Всеобщей переписи населения 1897 г. Под молодежью понимается социально-демографическая группа в условном возрастном диапазоне от 16 до 30 лет. Приводятся сведения о численности, половозрастной структуре городской молодежи, представлена характеристика семейного положения, уровня грамотности и сословной принадлежности молодежи Томска, Нарыма, Колывани, Барнаула, Бийска, Змеиногорска, Каинска, Кузнецка и Мариинска. Анализ материалов переписи показал, что в конце XIX в. доля молодежи составляла 29 % всего городского населения Томской губернии. Наибольшая доля выявлена в Каинске, Барнауле и Томске. Количественное соотношение половых групп среди молодежи в разных городах различалось, однако в целом мужское население преобладало над женским, что характерно для соотношения полов в городах Сибири и в России в целом на рубеже XIX-XX вв. Неравномерным было распределение мужской и женской молодежи по семейному состоянию. Несмотря на преобладание в брачном возрасте мужского населения, замужних женщин было значительно больше, чем женатых мужчин. Почти половина молодежи владела грамотой, составляя более трети всего грамотного населения городов Томской губернии. Данные переписи о социальном составе молодых горожан свидетельствуют, что самыми многочисленными среди них были представители городских сословий и лица сельского состояния, что характерно для структуры городского населения Сибири и страны в целом.
Предметом исследования являются едомные толщи, сложенные глинистыми грунтами: супесями и суглинками. Показано, что толщи едомного комплекса обычно сложены льдонасыщенными пылеватыми супесчано-суглинистыми грунтами. Однако часто они представлены льдонасыщенными песчаными, песчано-гравийными и даже щебнистыми грунтами. Приведено определение едомных толщ: едома - это сильнольдистые (содержащие более 50-90% льда), как правило, богатые органическим материалом (содержащие более 1-2% органики), иловатые и пылеватые супесчаные и мелкопесчаные поздненеоплейстоценовые отложения; в межгорных котловинах и на склонах едомные толщи, могут быть насыщены дресвой и щебнем, а в долинах и дельтах рек едомные толщи могут содержать гравий и галечник. Возраст едомных толщ варьируется от 12 до 50 калибр. тыс. лет и старше. Едомные отложения вмещают мощные (высотой до 15-20 м и более), нередко многоярусные - циклитно располагающиеся, сингенетические повторно-жильные льды. Едомные отложения, вскрытые обнажениями, как правило, издают специфический запах «старой конюшни» из-за разлагающейся органики. Методология исследования заключается в детальном обзоре изученных авторами и коллегами едомных толщ. Едома с крупнообломочным материалом обнаружена как севернее 80° с. ш., так и на юге в Западном Саяне и Забайкалье южнее 55° с. ш. Наиболее интересными, изученными авторами на севере России являются разрезы едомного комплекса, сложенные преимущественно глинистыми, суглинистыми и супесчаными грунтами, вскрытые в обнажениях повторно-жильного комплекса у пос. Сеяха (высота более 20 м), едомы у пос. Зеленый Мыс (высота обнажения более 40 м), Дуванный Яр (высота около 55 м), едомы Бизон (высотой до 15 м), Станчиковский Яр (высота около 35 м), Батагайский мегапровал (высота более 75 м), и в долине р. Майн. Особо подчеркнуто, что в Западной Сибири едомные толщи изучены на Ямале в Сеяхинском позднеплейстоценовом сингенетическом повторно-жильном комплексе, высотой от 22 до 24 м.
Объектом исследования стал котлован жилого сооружения № 4 юдинской археологической культуры, изученный в ходе археологических работ на городище Русское 1. Памятник находится в Ярковском районе Тюменской области, на правобережье р. Тобол, близ устья р. Туры. Цель исследования состоит во введении в научный оборот и детальном рассмотрении уникальных материалов с городища Русское 1, представленных котлованом жилой постройки под № 4, определении типа жилища, реконструкции возможного облика утраченных элементов конструкции сооружения. Исходя из цели исследования, были выдвинуты следующие задачи: морфологическое описание зафиксированных элементов археологизированного сооружения № 4, определение времени функционирования городища, а также реконструкция внешнего вида каркаса жилища с опорой на имеющиеся этнографические материалы. Для решения поставленных в работе задач применяются традиционные для исторической науки методы исследования: сравнительно-исторический, типологический, описательный метод анализа вещественных источников, метод аналогий. Впервые на основании подробного комплексного планиграфического анализа следов археологизированной постройки № 4, а также их сопоставления с жилыми конструкциями, бытовавшими у аборигенного населения Сибири, установлено, что постройка с юдинского городища Русское 1 представляла собой полуземлянку с каркасом усеченно-пирамидальной формы. Приводится описание конструкции наземной части дома, а также детали внутреннего устройства. Стены и крышу возводили из нетолстых досок или плах, которые затем присыпались слоем земли, выброшенным из котлована. В жилище вел узкий коридорообразный вход, над которым были возведены сени. В центре жилища располагался основной открытый очаг, а у задней стенки - нары с еще одним очагом. В результате проведенного исследования установлено, что памятник существовал в период VIII-X вв.
Исследуются изделия из цветного металла (28 экз.) из материалов баитовской культуры городища Марай 1. В результате металлографического анализа выявлены технологические схемы и приемы, использовавшиеся в металлопроизводстве баитовским населением. Зафиксировано применение формообразующей ковки в различных температурных режимах и в меньшей степени литья с незначительной последующей доработкой. Мелкие орудия труда и украшения изготовлены из низколегированных оловом и мышьяком сплавов, преимущественно горячей ковкой в режиме красного каления металла, а также холодной доработки с отжигами. Микроструктурное исследование подтвердило применение мастерами баитовской культуры окисленной меди с характерными включениями эвтектики Cu-Cu2O, связанной с уральскими производящими центрами. Наконечники стрел и слиток, вероятно, являлись прямым импортом из ареала иткульской культуры.
На основании результатов карпологического и антракологического анализов макроостатков и угольных фрагментов проведена реконструкция природного окружения и сельскохозяйственных занятий средневековых обитателей Усть-Терсюкского городища. Рассматриваемое городище, представляющее собой мощную крепость, расположено в лесостепном Приисетье (Западная Сибирь). Культурные напластования памятника отражают длительный период существования укрепленного поселения. В рамках IV-XIII вв. выделяются две фазы (IV-IX вв. и IX-XIII вв.), сопоставимые с материалами бакальской и юдинской археологических культур. Анализ образцов макроостатков, отобранных из заполнений хозяйственных ям, котлованов сооружений, а также из тела вала оборонительной линии, показал, что угольные остатки раннего (бакальского) периода принадлежат древесным растениям, среди которых - лиственница, береза и сосна. Образцы из объектов юдинской культуры характеризуются наличием склероций микоризных грибов, свидетельствующих о сведении леса в начале юдинского периода. Кроме того, зафиксированы рудеральные сорняки, такие как белая марь, горец птичий, щавель, а также культурные остатки мягкой пшеницы и производственного мусора в виде вилочек от колосьев пшеницы и ее стеблей. Присутствие остатков культурных злаковых в выборке начала II тыс. н. э. позволяет предполагать зачатки земледельческой традиции в хозяйственном комплексе зауральского населения.
Публикуются комплексы конца IV - V в. карымского типа нижнеобской историко-культурной общности (ИКО), обнаруженные в Омском Прииртышье близ д. Алексеевки (Муромцевский р-н Омской обл.). Курганный могильник Алексеевка-51а относится к Алексеевскому археологическому микрорайону, расположенному на юго-западной окраине Тара-Туйской равнины, на правобережье р. Тары. Могильник входит в границы поселения позднего средневековья Алексеевка-51, которое было открыто в 2004 г. М. А. Корусенко. В 2009 и 2010 гг. под руководством М. Ю. Здора и Ю. В. Герасимова были изучены курганы 12-14 с коллективными и одиночными захоронениями, содержавшими фигурно-штампованную керамику карымского и бакальского типов, детали поясных наборов и украшения эпохи Великого переселения народов. Приводятся их полное описание, а также результаты обработки палеоантропологического материала. Авторами обнаружены синкретичные лесостепные и таежные признаки в обряде захоронений, дальние восточноевропейские и зауральские аналогии инвентарю. Полученные данные позволят в будущем детализировать ареал карымских памятников нижнеобской ИКО, уточнить хронологию, причины и последствия миграции таежных групп в лесостепь Западной Сибири.
Статья посвящена проблеме выделения локальных вариантов саргатской культуры раннего железного века западносибирской лесостепи. Обсуждаются региональные отличия памятников саргатской культуры по данным керамических комплексов. Статистический анализ керамической коллекции Рафайловского селища был проведен с учетом распределения керамики по строительным горизонтам и датированным объектам. Этот материал сопоставлен с коллекциями других поселений Притоболья, в том числе Павлинова городища. Выявлено, что в наборе форм, технических приемов и орнаментах керамики саргатской культуры Притоболья наблюдается следование общему саргатскому стандарту. Хронологические изменения прослежены в технике и мотивах декорирования. Удалось проследить некоторые локальные особенности. В формах - это низкая доля приземистых и плоскодонных сосудов, отсутствие глиняных блюд. Ведущей техникой на этой территории является резная. Преобладали устойчивые элементы саргатской орнаментики: пояса наклонных линий, горизонтальная и вертикальная елочка, вертикальные зигзаги, защипы и разнообразные фестоны. Посуда восточного ареала отличается резными узорами, при этом на раннем этапе в орнаментации сосудов фиксируются чуждые керамике других районов «жемчужины», возможно восходящие к позднеирменской традиции, а в поздних памятниках увеличивается доля сосудов с ямочными и накольчатыми узорами, возможно, богочановского происхождения. Однако в орнаментации посуды притобольских коллективов накольчатые узоры редки, но присутствуют вертикальная елочка и вертикальные зигзаги, бордюры, что можно объяснить самостоятельной тенденцией в декоре на западе ареала в несколько более позднее время. Существенным представляется объем заимствований гончарами у западных и северных соседей. У притобольского населения зафиксированы более обустроенные для оседлости дома, а также более сложная погребальная и оборонительная архитектура, что может говорить об иной этнической среде и отличиях образа жизни. Дальнейшее сравнение опорных памятников саргатской культуры следует проводить с учетом хронологии могильников и поселений, что позволит уточнить характер и динамику взаимодействия разнокультурного населения раннего железного века в пределах как одного поселения, так и отдельных районов саргатского ареала.
В статье рассматривается состояние кадрового обеспечения органов советской милиции Западной Сибири с 1919 по 1945 г. Дается характеристика проблем, связанных с низким уровнем профессиональной подготовки сотрудников милиции, особенно на начальном этапе ее существования, недостаточностью финансирования и неразвитой материальной базой, излишней политизированностью, частыми организационно-штатными преобразованиями. Анализируются нормативные акты и меры, предпринимаемые для преодоления указанных проблем. Делается вывод о том, что предпринимаемые меры носили комплексный характер и оказывали положительное воздействие на повышение эффективности деятельности милиции.