SCI Библиотека

Изучение процессов неолитизации в лесной зоне Европы требует привлечения палеогенетики. Результаты полногеномного анализа ДНК останков мужчины из ранненеолитических слоев многослойной стоянки Ивановское VII дополняют редкие к настоящему времени и первые для региона данные о генофонде мезо-неолитического населения Европы. Доказана генетическая близость индивида с представителями раннемезолитического населения севера Русской равнины и Поволжья, относимыми к группе «восточные охотники-собиратели».

Одна из проблем ботаники, которой уделял большое внимание Р. В. Камелин, касалась особенностей видообразования у цветковых растений. Он подчеркивал, что, в отличие от мира животных, единицами эволюционного процесса у растений являются не только виды, но и длительно сосуществующие популяции нескольких разных видов, представители которых более или менее регулярно скрещивающиваются между собой, вплоть до сложных облигатных сингамеонов, объединяющих все виды рода или даже виды разных родов. Полногеномное секвенирование геномов цветковых растений показало, что устоявшиеся представления о полиплоидных геномах как простом сочетании групп сцепления/разнообразных аллелей, полученных от родительских видов, лишь изредка изменяемых межгеномными транслокациями, далеки от реальности. Складывается впечатление, что на коротких отрезках эволюционного пути сопровождаемая полногеномной дупликацией межвидовая гибридизация, легко формируя новые, репродуктивно изолированные от диплоидных предков полиплоидные виды (подчеркнем - новые виды), ничего принципиально нового не создает, что фенотипические последствия вновь появившихся рецессивных мутаций не могут быть тестированы естественным отбором, так как они забуферены доминантными аллелями гена в полиплоидном геноме. Напротив, можно видеть, что в долговременной перспективе, часто через миллионы лет после WGD, геном полиплоидов вторично диплоидизируется, носители вторично диплоидизированных геномов - потомки полиплоидов (палеополиплоиды), получают шанс вступить в состояние «взрывного» видообразования (диверсификации) и дать начало новым крупным надвидовым таксонам.

Leymus Hochst. - сложный в таксономическом отношении род семейства Poaceae. Полиплоидныевиды рода часто являются гибридогенными. Цель исследований - выяснение таксономического статуса наиболее проблемных и сложных в систематическом отношении представителей рода Leymus. Представлено изучениевзаимоотношений распространенных на территории Евразии 30 видов рода Leymus, основанное на сравнениипоследовательностей внутренних транскрибируемых спейсеров ITS1-5.8S-ITS2 ядерной рДНК, хлоропластнойДНК matK. Показано филогенетическое дерево, построенное баейсовским методом. В результате исследованийделаются выводы о таксономическом статусе некоторых видов.

Молекулярно-генетическими методами изучены все дико произрастающие в России и сопредельных странах виды тополей (Populus L., Salicaceae), которые относятся к подроду Tacamahaca (Spach) Penjkovsky, т.е. представители секции Aigeiros Duby (черные тополя, 26 образцов) и секции Tacamahaca Spach (бальзамические тополя, 100 образцов), а также их природные и культурные гибриды (196 образцов), в том числе межсекционные (185 образцов); рассмотрены и культивируемые в России гибриды с участием американского тополя Populus deltoides s.l. В 7 случаях приведены два возможных определения. Еще 57 образцов не были определены до вида, но учтена их половая принадлежность. Всего изученная коллекция представлена 379 образцами. Проведено таргетное глубокое секвенирование последовательностей NTS 5S pДНК, ITS, DSH 2, DSH 5, DSH 8, DSH 12, DSH 29, 6, 15, 16, X18, trnG-psbK-psbI, rps2-rpoC2, rpoC2 rpoC1, а также участков полового локуса (впервые!) и гена ARR17 для всех образцов (частичные повторы этого гена находятся в половом локусе). Участки полового локуса и гена ARR17 совместно с традиционно используемыми многокопийными и однокопийными последовательностями ядерной и хлоропластной ДНК позволили получить кластеризацию, наиболее согласующуюся с систематикой тополей по морфологическим данным, а также проверить ряд спорных гипотез о происхождении исследованных таксонов. Результаты свидетельствуют о генетической близости или даже идентичности P. suaveolens и описанных позднее P. maximowiczii и P. koreana. Очень близки также P. nigra и его гибрид с P. pyramidalis (северный вариант раины). Бальзамический тополь P. laurifolia оказывается ближе к черному тополю P. nigra, чем к бальзамическому тополю P. suaveolens, т.к. ареал P. laurifolia расположен внутри ареала P. nigra и меньше соприкасается с ареалом P. suaveolens. Близки в генетическом отношении оказались также P. talassica и P. afghanica, хотя принадлежат к разным секциям, в то же время они значительно удалены в генетическом отношении от более северных P. nigra и P. laurifolia. Совместный анализ данных секвенирования участков полового локуса и последовательностей хлоропластного генома позволил определить происхождение P. × petrovskoe – P. laurifolia (женское дерево) × P. × canadensis (мужское дерево), а также P. × rasumovskoe – P. nigra (женское дерево) × P. suaveolens (мужское дерево). P. × rasumovskoe (культивар) представлен одним мужским клоном; P. × petrovskoe (тоже культивар) – несколькими мужскими и двумя женскими клонами, но все они очень близки друг к другу. В формировании P. × sibirica приняли участие P. nigra (особенно большое участие), P. laurifolia и, возможно, еще какой-то вид бальзамического тополя, но однозначно утверждать, что это P. suaveolens, на основании наших молекулярно-генетических данных пока нельзя. P. × sibirica представлен преимущественно женскими клонами, но имеются и мужские клоны, причем молекулярно-генетические расстояния между ними больше, чем у P. × petrovskoe, а сам P. × sibirica по сво- ему статусу промежуточен между гибридным культиваром и гибридогенным видом. Кроме того, подтверждены концептуальные положения, высказанные ранее [Насимович, Васильева, 2019; Насимович и др., 2019]: 1) все бальзамические и черные тополя Евразии связаны мощными потоками генов, имеют общий генофонд и представляют собой единую над- видовую систему (сингамеон); 2) противоположными «полюсами» данной системы являются Populus suaveolens (самый горный и самый восточный тополь в самом суровом климате) и P. nigra (самый равнинный и самый западный тополь в умеренном климате); остальные евразиатские виды занимают то или иное промежуточное положение; 3) секции в подроде Tacamahaca являются экологическими (горные и равнинные тополя); принадлежность вида (расы) к бальзамическим (горным) или черным (равнинным) тополям никак не связана с происхождением и родственными связями этого вида; 4) относительное генетическое сходство между видами (расами) определяется межвидовыми потоками генов, и оно тем больше, чем географически ближе находятся ареалы этих видов; 5) виды в сингамеоне можно рассматривать как динамические состояния, существующие в условиях равновесия между естественным отбором, приспосабливающим к местным условиям, и потоками генов, выравнивающими генный состав в пределах всего сингамеона; 6) новые динамические состояния продолжают формироваться в настоящее время; пример – P. longifolia (новое динамическое состояние тополя в северной половине Русской равнины, сформировано в последние два-три века выходцем с гор сурового климата); 7) в формировании новых динамических состояний могут участвовать тополя городского озеленения. Подтверждено также положение китайских авторов [Wang et al., 2019], что образцы распределяются по кластерам высшего порядка не только в зависимости от видовой принадлежности, но также по аллелям из-за генетической близости всех видов и высокого полиморфизма каждого из них. В нашем случае распределение происходило с учетом полового диморфизма и других форм полиморфизма: в элементарных кластерах оказались образцы того же вида или близкие виды, но образцы одного и того же вида образовали такие элементарные кластеры сразу в нескольких кластерах высокого ранга, т. е. многие виды представлены несколькими компактными группами образцов в разных частях дендрограмм. При анализе одновременной всей совокупности исследованных локусов эта тенденция ослабевает, т.е. распределение осуществляется в первом приближении по видам.

   Интерес к травелогу сегодня в исследовательской среде большой. Русские восточные (ориентальные) травелоги, связанные со среднеазиатским регионом, при этом изучены не в достаточной степени, несмотря на некоторое количество содержательных работ по преимуществу историографического характера. Особый корпус проблем здесь связан с освещением истоков формирования русского среднеазиатского травелога как жанровой конструкции. Один из текстов, относимых к «истокам жанра» и взятых на рассмотрение в настоящей статье, – заметка анонимного автора-составителя под названием «Известия о Бухарии», опубликованная в «Месяцослове историческом и географическом на 1779 год» (издание Санкт-Петербургской Императорской академии наук). Статья представляет собой своеобразный комментарий к этой заметке. Характеризуется журнал, в котором она помещена, – печатный светский календарь XVIII века; определяются историко-культурные и ландшафтно-географические реалии, отраженные в ней; выявляется идеологическая позиция составителя в контексте восточной имперской политики; выдвигается осторожное предположение, согласно которому при написании текста он мог пользоваться материалами западных источников о Средней Азии. Литературного элемента как такового в описываемой заметке нет. Перед нами не травелог в прямом и точном значении этого термина, а сжатое информативное сочинение на страноведческую тему, в котором, однако, отсутствует стратегия объективного научного нарратива («чистая любознательность») и отчетливо просматриваются публицистические (государственные) идеологемы своей эпохи, совмещающие экономические устремления России и ее геополитические установки (симптоматично, что в заметке читатель не находит этнографических описаний среднеазиатских людей: их внешних портретов, нравов и бытовых привычек). Вместе с тем текст «Известий о Бухарии» включает отдельные компоненты общей литературности – строгая композиция, лаконизм речевого стиля, логическая последовательность. Текст важен как ранний этап становления научно-художественного модуса о Средней Азии, явление «литературы документа», а не «литературы вымысла».