Судьба — она тяготеет не только над нами, но над всем тем, что мы создаем в своей творческой активности. Мы говорим о судьбинности, когда происходит нечто непредвиденное, необъяснимое — подчас нелепое, не укладывающееся в привычную для нас цепочку причинно-следственных связей.
Судьбинность — это спонтанность, реализуемая не только в нашем сознании (об этом В. В. Налимов уже много писал), но и во всем многообразии нашей жизни.
В известном смысле книгу «Концептуализм Абеляра» * можно считать предисловием к публикации его трактатов. Но поскольку она написана около десятилетия назад, мне хотелось бы кое-что уточнить и — на примере, главным образом, Абеляра — подчеркнуть некоторые особенности средневекового философствования, что, возможно, поможет понять концептуализм как вполне определенный, самостоятельный ход мысли.
Тем самым мы получим представление о месте Абеляра как его основоположника в интеллектуальной среде не только XI—XII в., но и Средневековья как такового.
Первая книга предполагаемой серии книг Ольги Стуковой раскрывает кармические, психологические и философские стороны проблем, их причины и пути выхода. Автор — кандидат биологических наук, председатель Рериховского теософского общества Санкт-Петербурга — ставит читателя в старую ситуацию: как в сказке — направо пойдешь — будет то-то, налево пойдешь — будет то-то.
Познакомившись с биоэнергетическими механизмами Кармы, этики, веры, здоровья и мн. др., читатель сможет сам свободно сделать свой выбор в жизни, найти выход из своих проблем.
Книга рассчитана на широкий круг читателей.
“Душа человека” и “Реальность и человек” — важнейшие труды русского философа Семена Людвиговича Франка (1877—1950), посвященные философской антропологии. В первом он предстает психологом, анализирующим трудноуловимые процессы внутренней, душевной жизни личности, во втором — оригинальным философом-антропологом, проникающим в глубинные основы человеческого бытия. С обоими трудами современный отечественный читатель знакомится впервые.
Издание предназначено всем, кого интересуют проблемы психологии и философии человека.
Социология знания представляет собой одну из самых “философичных” социологических дисциплин, поскольку ее предметом является возникновение и функционирование различных форм мышления и знания в том или ином социально-культурном контексте. К этим формам относятся религиозные и философские учения, научные теории, политические идеологии, художественные произведения и стили искусства и т. д.
Установление такого рода зависимостей совсем не обязательно означает сведение сложных духовных образований к экономическим мотивам, воле к власти или инстинктивным влечениям. Сам термин “социология знания” был введен М. Шелером, который был принципиальным противником такого рода редукционизма.
В книге излагается оригинальная концепция антропогенеза: происхождения первичных религиозно-культовых форм сознания, целесообразной деятельности, на первых порах по преимуществу ритуально-магической, и архаичных человеческих общностей, основанных на строжайшем запрете эротических проявлений внутри первичной материнской родовой группы — тотема.
В качестве исходной антропогенной ситуации реконструируется своего рода “биологический тупик”, возникший в процессе эволюции чрезмерно агрессивных и постоянно возбужденных, сексуально хищных страдных существ (предгрминидов), обреченных природой на самоистребление.
Книга Чарльза Маккея является подборкой наиболее выдающихся заблуждений и безумств человечества: от финансовых пирамид до религиозных психозов. Она стала классическим трудом о массовых маниях, поведении толпы и человеческой глупости.
«Заблуждения» и «безумства», изложенные в книге, относятся к хроническим «болезням» человечества. Финансовые пирамиды, коррумпированность власти, фальсификации и самообман мнимых врачевателей и пророков – все это было, есть и будет.
Эта книга переиздавалась десятки раз во многих странах мира и стала настольной для нескольких поколений финансистов, бизнесменов, политиков и всех тех, кто стремится понять массовую психологию.
Прочитав в январе 1981 года курс лекций о Декарте*, Мераб Константинович очень сожалел, — и как-то сказал мне об этом, — что в рамках отведенного ему времени он не успел должным образом разобрать и прокомментировать его трактат “Страсти души”. — Ведь этот трактат, — добавил он, — о нас, о нашей психике — самой темной и разрушительной силе человека. Непостижимо, почему эта скотинка на двух ногах продолжает все же радоваться жизни?..
Предлагаемая читателю новая книга М. К. — именно об этой непостижимой радости. Когда через год, в феврале 1982-го, у него появилась возможность, на этот раз в Тбилисском университете, прочитать другой курс, он вновь обратился к этой теме, но уже на ином материале, опираясь не только на Декарта, но прежде всего на текст знаменитого прустовского романа “В поисках утраченного времени”. И тем самым как бы завершил линию декартовского начала в создании собственной оригинальной философии.
Автор попросил меня написать несколько слов в качестве предисловия к его книге, и я с готовностью согласился, так как нахожу его работу более чем своевременной. Она начинается именно так, с чего и я, будь мне дарована вторая жизнь, начал бы собирать disjecta membra* своих собственных работ, отсеивая все “начинания без продолжения” и объединяя оставшееся в целое.
Читая рукопись этой книги, я понял, в каком невыгодном положении оказывается тот, кто прокладывает путь: он пробирается через неизведанные области; постоянно теряет нить Ариадны; его уводят в сторону аналогии; увлекают новые впечатления и новые возможности, а самое затруднительное — первопроходец лишь впоследствии узнает то, что должен был знать с самого начала. У последователей есть преимущество — они видят картину более ясно, хотя и не совсем полно, для них уже являются привычными определенные вехи, лежащие, по крайней мере, на переднем крае сущего, и становится понятным, что же необходимо знать для дальнейшего исследования этой недавно открытой области науки.
Таким образом, подготовленный и вооруженный заранее представитель второго поколения может увидеть самые отдаленные связи: он может разрешить проблемы и дать связную оценку всего поля исследований, широту которого первопроходец может обозреть лишь в конце работы всей своей жизни.
Испанский философ Хосе Ортега-и-Гассет (1883-1955) — один из самых прозорливых европейских мыслителей XX века; его идеи, при жизни недооцененные, с годами становятся все жизненнее и насущнее. Он первым, еще до экзистенциалистов, заговорил об опасности современной цивилизации, разрушающей человека, и вопреки модному тогда историко-философскому пессимизму ввел понятие “жизненного разума”, противостоящего этому разрушению.
В Испании, которую он вынужден был покинуть, его многогранную деятельность сегодня называют целой эпохой испанского самосознания, по которой учатся. Сила такого воздействия отчасти коренится в его литературном даре, не меньшем, чем у Ницше, но ином. Ортега-и-Гассет не навязывал мысли, а будил их; большая часть его философского наследия — это скорее художественные очерки, где философия растворена, как кислород, в воздухе и воде.
Они обращены не к эрудитам, а к думающему человеку, и требуют от него не соглашаться, а спорить и думать. Темы — культура и одичание, земля и нация, самобытность и всеобщность и т. д. — не только не устарели с ростом стандартизации жизни, но стали лишь острее и болезненнее. Именно такая “философская беллетристика” составляет книгу; в нее включено и наиболее знаменитое произведение Ортеги “Восстание масс”, которое на протяжении более полувека при тоталитарных режимах было запрещено, существовало подпольно, но читалось жадно.
Издательство надеется, что воззрения Ортеги-и-Гассета, изложенные испанским мыслителем ярко и образно, затронут читателя независимо от его отношения к философии как таковой.
