Рассматриваются вопросы происхождения, становления и развития древнегреческой философии, включая ее предфилософию (Гомер, Гесиод, орфики). Проводится реконструкция философских учений, начиная с Фалеса и завершая Париенндом.
Анализируются начальные формы философского осмысления человека. Раннегреческие философские учения раскрываются на фоне социально-политической и культурной жизни древнегреческих городов-государств. Исследование основывается на анализе первоисточников и широкого круга специальной литературы.
Книга рассчитана на философов, историков, филологов, всех, интересующихся проблемам истории античной философии и культуры.
В книге предпринята попытка нового прочтения “Начал” Евклида на основе того понимания математики, которое реконструируется по античным классическим философским текстам Платона и Аристотеля, что позволяет по-новому интерпретировать классический труд Евклида, лучше понять цели великого математика древности и прояснить трудные места его текста.
Для философов, математиков и всех интересующихся философией и наукой.
Мне доставляет большое удовольствие представить русскоязычному читателю книгу “Интеллектуальные уловки”, потому что эта книга, вернее собрание очерков, посвящена важному явлению в современной интеллектуальной жизни. Речь идет об установлении понимания, диалога между естественнонаучной и гуманитарной культурой. Некогда в нашем сознании эта дихотомия была отмечена Борисом Слуцким: “Что-то физики в почете, лирики в загоне”.
На Западе ее видят в феномене двух культур, которые обсуждал С. П. Сноу. С другой стороны, в наше время вопрос о единстве и взаимопонимании этих двух направлений в культуре стал более чем актуальным и связанным со многими ключевыми проблемами современности, будь то отношение человека и окружающей природы, проблем образования, сущности сознания, самой человеческой жизни и личности, наконец тех ценностей, которые управляют развитием общества и ответственностью их носителей.
Существует ли миф о модерне, несмотря на то что многие его приверженцы видят в модерне эпоху разума и конца мифа? Толкование любой эпохи — задача на пересечении философии, искусства, мифологии и теологии. Для проникновения в суть значения и смысла исторической эпохи наряду со средствами философии и теологии, умозрительным понятием и экзегезой, должны использоваться средства поэзии и мифа, воображение и язык мифа. Высокой целью философии истории является сведение взглядов философии, теологии, поэзии и мифологии в философию эпохи.
Неразрешенным, однако, остается вопрос: можно ли объединить философию, теологию, поэзию и мифологию в один великий миф эпохи так, чтобы смысл этой исторической эпохи и образы бытия человека, характерные для отношения человека к данному историческому смыслу, были представлены единым повествованием и несколькими мифическими фигурами?
Обращаясь к интерпретации всего творческого наследия Эрнста Юнгера, мы отваживаемся сделать этот смелый шаг к объединению поэтического и философского толкования модерна в едином эпосе, в единстве масштабного философского повествования и поэтической философии, включающем в себя и мифы, и небольшие эпосы.
В монографии Н. И. Безлепкина, доктора философских наук, автора известных работ по историко-философским проблемам языка, впервые представлена обширная картина становления и развития лингвофилософии в России.
С философско-культурологических позиций анализируются системы крупнейших русских философов и языковедов — М. В. Ломоносова, А. С. Хомякова, И. В. Киреевского, К. С. Аксакова, Ф. Ф. Фортунатова, А. А. Шахматова, Н. П. Некрасова, А. А. Потебни, Д. Н. Овсянико-Куликовского, П. А. Флоренского, С. Н. Булгакова, А. Ф. Лосева и других ученых, оказавших существенное влияние на становление и развитие отечественной философии языка и лингвокультуры. Издание адресовано специалистам и читателям, интересующимся историей русской философии и культуры.
В пособии освещены такие проблемы, как формирование религиоведческой парадигмы, оценка религии в философских учениях, место религии в системе культурного универсума и другие.
Дан список литературы для изучения дисциплины «Философия религии».
Предназначено для студентов специальности «Философия».
В монографии рассмотрены основные проблемы, связанные с использованием понятия «революция» в философии и общественных науках с XVII века до наших дней. Рассмотрены концепции революции, созданные философами, историками, экономистами, политиками Европы, Америки и Азии. Большое внимание уделено России, роли революций и контрреволюций в ее истории и возможным путям дальнейшего развития.
Для политологов, философов, историков — научных работников, студентов и аспирантов, а также читателей, интересующихся вопросами развития общества.
История философской мысли, как и история науки, литературы, искусства, лишь условно подразделяется на столетия. Иные древние философы по-прежнему остаются нашими современниками – Платон, Декарт, Кант и сегодня ничуть не «устарели». К тому же люди рождаются, живут и мыслят независимо от хронологических рамок.
Мы говорим о «великих системах семнадцатого века» или о живописи Кватроченто, понимая, что такая периодизация условна, хотя и удобна для историка, и не менее полезна, чем прочерчиваемые нашим мышлением географические меридианы и параллели.
Теодор Визенгрунд-Адорно (Wiesengrund-Adorno) родился 11 сентября 1903 года во Франкфурте-на-Майне. Его отец, Оскар Визенгрунд, немецкий еврей, перешедший в протестантизм незадолго до рождения единственного сына, являлся владельцем существовавшего во Франкфурте с 1822 года крупного предприятия по оптовой торговле вином.
Мать, урожденная Мария Кальвелли-Адорно делла Пиана, католичка, к моменту вступления в брак была уже добившейся признания певицей. Именно она настояла при официальной регистрации новорожденного на его двойной фамилии – Визенгрунд-Адорно. Членом семьи была также ее сестра Агата, известная пианистка.
Хозяйство — жизнь, а жизнь — хозяйство! Четкое, но и достаточно неопределенное высказывание. Именно достаточно, а не, скажем, довольно, ибо жизнь безгранично содержательна и фундаментально неуловима — разве можно о ней выразиться сколько-нибудь предельно? Однако высказывание все-таки четкое — если чуть-чуть подумать: от чего же в самом деле отталкиваться в понимании хозяйства, как не от жизни?
Можно, конечно, от мира вообще, как и от бытия вообще, но от жизни, несомненно, лучше: жизнь и жива, и конкретна, и близка, равным образом, глубока, высока, масштабна. Все на свете загадка, как говаривал Ф. М. Достоевский, но жизнь явно загадочнее всего, исключая лишь Бога и Абсолют.
