Эйнштейновский сборник 1977 г. открывается перепиской А. Эйнштейна и М. Бессо, часть которой была опубликована в Эйнштейновских сборниках 1974, 1975, — 1976 гг.
В сборник 1977 г. вошли статьи советских и зарубежных авторов по общей и специальной теории относительности, а также по сверхпроводимости, электродинамике движущихся тел и другие статьи.
Издание рассчитано на широкие круги читателей, интересующихся современной физикой и историей физики.
Дорогой Мишель!
Давно не писал тебе, а многое за это время пережил. Но внешние переживания остаются на поверхности, а главное — наука. Идея, над которой бьюсь, касается понимания сущности квантов; ее смысл: переопределение законов дифференциальными уравнениями, число которых превышает число переменных поля.
Этим достигается понимание отсутствия произвольности начальных условий без отказа от теории поля. Конечно, этот путь может оказаться совершенно ошибочным, но он логически возможен, а поэтому должен быть испытан. От уравнения движения материальных точек (электронов) полностью отказываемся; механическое поведение последних определятся законами поля. Я высло тебе предварительную работу по этому вопросу, как только она будет опубликована**.
Математическая часть очень сложна, а связь с опытом становится все более косвенной. Но все же это логическая возможность удовлетворить реальность без sacrificial intellectus***.
Очень обрадовался тому, что ты пишешь о Верo и твоем маленьком внуке. Если ты не можешь дать последнему готовую жизненную мудрость, то это ничего не значит — он будет настолько благозразумен, чтобы не следовать ей…
Дорогой Мишель!
Большое спасибо за твое милое письмо. Итак, я теперь человек женатый! Мы с моей женой живем славно и уютно. Она отлично обо всем заботится, хорошо готовит и всегда весела. Упоминание о твоей работе сильно возбудило мое любопытство; помимо этого мне доставила удовольствие тонкая лесть, которую ты туда вплел.
Свою работу после многократной переработки и исправлений я в понедельник, наконец, отправил. Теперь она совершенно ясна и проста настолько, что я ею вполне доволен. Понятия о температуре и энтропии вытекают из закона сохранения и атомистической теории, если воспользоваться гипотезой о том, что изолированная система никогда не может перейти в состояние с меньшей вероятностью, а также из второго закона термодинамики, взятого в самой его общей форме, а именно из невозможности создания perpetuum mobile второго рода².
Последнюю неделю Мици³ болела гриппом, а теперь заболел и я. Сегодня даже не смог пойти на службу; вместе с тем чувствую себя уже лучше и, наверное, завтра буду на своем посту (…).
Около 50 лет тому назад, в 1922—1924 гг., были опубликованы две статьи А. А. Фридмана: «О кривизне пространства» 1 и «О возможности мира с постоянной отрицательной кривизной пространства» 2, посвященные проблемам релятивистской космологии.
Однако значимость вклада, который был внесен Фридманом в развитие релятивистской астрофизики, такова, что для публикации новых материалов о замечательном советском ученом и его работах можно было бы и не ожидать наступления каких-либо «круглых дат».
Роль А. А. Фридмана в развитии современной механики, метеорологии, астрофизики и космологии с внешней стороны была продемонстрирована изданием его избранных трудов в серии «Классики науки» 3.
В эту прекрасно составленную и изданную книгу включены работы 1, 2, а также научно-популярный (однако не предназначавшийся для легкого чтения) очерк «Мир как пространство и время» 4, выпущенный издательством «Academia» — одним из крупнейших в 20—30-е годы (и переизданный сравнительно недавно отдельной книгой 5).
Дорогой Борн!
Вам придется набраться немного терпения. Мой зять обязательно прочтет эту вещь и напишет Вам. Но бедняга должен очень экономить свои силы, так как сердце у него не в порядке. Я уже раз напоминал ему о том, чтобы он посмотрел ее побыстрее. Начало показалось мне отличным, и я думаю, что это впечатление не окажется ошибочным.
Квантовая механика заслуживает всяческого уважения, но внутренний голос подсказывает мне, что это не настоящий Иаков. Теория дает много, но к таинствам Старого она не подводит нас ближе. Во всяком случае я убежден, что он не играет в кости. Волны в пространстве 3n измерений, скорость которых регулируется потенциальной энергией (например, резиновыми лентами)…
Я бьюсь над тем, чтобы вывести уравнения движения как сингулярности концентричных материальных точек из дифференциальных уравнений общей теории относительности.
Относительно Оппенгейма — это ошибка; мое академическое жалование зависит от кармана господина Коппельса, а не от него. Я совсем не знал, что кафедра Вашего мужа субсидирована Оппенгеймом, мне известно было только о тамошней обсерватории.
Отношения между Оппенгеймом-младшим (старшего я видел всего один-единственный раз) и нами носят исключительно частный характер и связаны с его философскими увлечениями. Сложность, однако, в том, что я обещал господину Оппенгейму-младшему — также и Вам — поселиться у него, когда приеду во Франкфурт; выпутаться из этого — задача свыше моих сил, так что будь, что будет.
Во всяком случае, выглядит это не так уж скверно, как в случае ответа Альтгофа, который сказал одному обиженному, после того как кем-то другим была обещана этому человеку профессорская должность, — сказал и весьма грубо: «Неужели Вы думаете, что эта должность для шведов только Вам одному?!» Вчера у меня был Штерн. Он в восторге от Франкфурта и института.
Планк и Лауэ вывели около 1908 г. для релятивистского преобразования теплоту следующую формулу: принимающуюся долгое время всеми без возражений. Но они также использовали релятивистскую формулу преобразования симметричного тензора второго ранга, представляющего плотность энергии-импульса и внутреннего давления тела.
Ранним утром 18 апреля 1955 г. в Принстоне, Нью-Джерси, скончался Альберт Эйнштейн от аневризмы аорты, выражаясь медицинским языком. Эта исключительно тяжелая для науки потеря вызвала глубокий траур во всем мире и не только у ученых, но и у широких кругов образованных людей.
В самом деле, существует общее мнение, что Эйнштейн олицетворял собой целую эпоху науки. У тех, кому посчастливилось встречаться с ним, к этому добавляется воспоминание о его скромности и любви к людям, наряду с величием. Мы помним также о его правдивости и стойкости характера, с которой он защищал свои идеалы в ту эпоху, когда курс свободы и человеческого достоинства пал очень низко. Эйнштейн завоевал не только научную, но и в историю длительную память.
Работы Эйнштейна отличаются от работ многих других физиков нашего времени тем, что он аккуратно фиксировал в них все этапы своего труда, завершившегося рождением новой физики. Каждая из статей, каждое вы-stупление добавляло новые элементы к создающейся картине физических явлений. Собранные воедино, они, подобно кусочкам мозаики, образуют увлекательную историю физики в ее наиболее бурные годы.
Именно их логическая последовательность и целостность исследований заставили выбрать такой вариант издания, в котором были выделены два направления — теория пространства и времени (тома I и II) и теория атомных и статистических явлении (том III). Оба эти направления развивались независимо, их идеи и работа над ними всегда перекрывались; однако логика исследований проявляла себя ярче, если статьи этих двух направлений читать, не перемешивая.
Интересно отметить, что в японском издании 1922 года, о котором мы узнали лишь недавно, был принят такой же план (см. статью 17 и примечания к ней).
Несмотря на разнообразие экспериментальных источников теории относительности, ее метод и содержание могут быть охарактеризованы в нескольких словах. Еще в древности было известно, что движение воспринимается только как относительно. В противоположность такому факту физика базировалась на понятии абсолютного движения.
В оптике исходят из мысли об особом, отличающемся от других движений. Таким считали движение в световом эфире. К последнему относятся все движения материальных тел. Таким образом, эфир воплотил понятие абсолютного покоя, связанного с пустотой.
Если бы неподвижный, заполняющий все пространство световой эфир действительно существовал, к нему можно было бы отнести движение, которое приобрело бы абсолютный смысл. Такое понятие могло бы быть основой механики. Попытки обнажить это понятие продолжаются.
