ЯРОСЛАВСКИЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ ВЕСТНИК

В статье исследуется теоретико-методологический аспект взаимосвязи феноменов идентичности и идентификации с позиций философов, психологов и социологов с точки зрения исторического развития. Обращается внимание на различие отечественных и зарубежных подходов к пониманию данной проблематики. Освещается значимая разница в рассмотрении идентичности социальной и личностной. На основе анализа концепций и теорий ученых зарубежных стран отметим, что в большинстве случаев авторы рассматривают феномен идентичности как центральное личностное образование. Некоторые исследователи подчеркивают особую роль процесса идентификации с Другим и последующей самоидентификации. Ряд ученых данный феномен определяют как качество, психическое образование, которое может иметь разную степень развитости и проявляется в разных формах. В ходе рассмотрения идентичности как психологического конструкта с разных теоретико-методологических позиций мы обращаем внимание на их родство, а также на наличие родовидовой связи с концепцией самосознания В. С. Мухиной в рамках научной школы «Феноменология бытия и развития личности». В работе освещается проблема способа исследования, неразрывно связанного с феноменом идентичности и механизмом идентификации, а также предпринимается попытка решить её при помощи использования в теоретико-методологической основе пятизвенчатой структуры самосознания в рамках методологии В. С. Мухиной. Эта идея позволяет системно и структурированно подходить к исследованию данных феноменов. Наиболее подходящим возрастом, в рамках данного подхода, для исследования процесса идентификации как механизма, наполняющего идентичность человека, представляется юношеский, в связи со своей возрастно-психологической спецификой.

В статье рассматривается проблема содержания концепта «мысль» в психологическом дискурсе. Описываются трудности, противоречия и ошибки, сопровождающие решение этой задачи. Мысль может претендовать на статус основной единицы анализа мышления, но вместе с тем, она остается трудноуловимой и для теоретического анализа, и для экспериментального изучения психической субстанцией. Актуализируется проблема соответствия и валидности предметных представлений о мысли по отношению к ее действительной феноменологии. Раскрывается вопрос полиморфности психического состава мысли в контексте целостной мыслединамики, анализируются ее феноменологические проекции, корреляты, актуализирующиеся в разных регистрах сознания мыслящего человека. Обосновывается идея феноменологической сопряженности предметно-действенной, чувственной, словесной, образной проекций мысли. Описываются экзистенциально-феноменологические условия и драма инициации продуктивного мыслительного акта. Показана недостаточность языка классической психологии, его семантическая ограниченность применительно к решению задачи описания многомерной феноменологии мысли. Автор разделяет позицию В. П. Зинченко в отношении описательного потенциала художественной литературы, которая располагает широким диапазоном сравнений, метафор как дополнительных средств решения таких задач. Предлагается оригинальное понимание концепта «мысль», в котором раскрываются три плана ее анализа: динамический, содержательный и функциональный. В динамическом плане мысль выступает как постоянно развивающийся интенциональный проект смыла, а в содержательном и функциональном плане представляет собой синтетическое, полиморфное соединение разнопорядковых психических образований (образных, смысловых, эйдетических, аффективных), являющееся средством выделения и осмысления существенных отношений и свойств в предмете мышления.

Статья приурочена к юбилею Иммануила Канта и посвящена обсуждению его влияния на становление психологии. 22 апреля 2024 года исполнилось 300 лет со дня рождения великого философа, но идеи, высказанные мыслителем, сохраняют свою актуальность для психологической науки. В статье обсуждаются вопросы, имеющие дискуссионный характер, поскольку в научной литературе представлены разные точки зрения на характер и степень влияния философии Канта на психологию. В статье утверждается, что влияние Канта на развитие психологии было сильным и многообразным. Указаны основные причины, приведшие к недооценке кантовского влияния. В силу особенностей личности самого Канта и специфики задач, решаемых философом, основной вектор влияния кантовских идей был связан с критическими замечаниями в адрес психологии второй половины XVIII века. Главным стоит признать методологическое влияние на развитие психологии. Кант психологом не был, но положения, содержащиеся в его работах и состоящие в анализе возможностей психологии как эмпирической дисциплины, в значительной степени определили процесс формирования научной психологии. Показано, что физиологическая психология В. Вундта является прямым ответом на кантовскую критику современной ему психологии. Влияние было и разновременным, поскольку некоторые кантовские идеи были оценены и реализованы в психологии лишь спустя достаточно продолжительное время. В статье намечены и проанализированы основные положения кантовской системы, оказавшие влияние на психологическую науку. Канту принадлежит конкретная разработка идей, реализуемых в настоящее время в психологии. Отмечены перспективные направления реализации кантовских идей в психологии. Влияние идей Канта на развитие мировой психологии по-прежнему требует исследований и нуждается в дополнительном осмыслении. История психологии в долгу перед Иммануилом Кантом, требуется более полное, глубокое и доказательное освещение этого крайне важного для истории психологии вопроса.

В статье представлены результаты разработки и верификации теоретической модели когнитивных предикторов прокрастинации. Осуществлен обзор литературных источников по рассматриваемой проблематике: систематизированы когнитивные характеристики и свойства, способствующие развитию прокрастинирующего поведения, определены когнитивно-поведенческие предикторы прокрастинации. Цель исследования - разработка и верификация модели когнитивных предикторов прокрастинации. Исследование проводилось на базе Челябинского государственного университета (Россия) и Костанайского инженерно-экономического университета имени М. Дулатова (Казахстан). Применялись методики: шкала общей прокрастинации К. Лэй (в адаптации О. С. Вендекер и М. В. Осатиной), опросник «Стремление к когнитивной закрытости» разработанный А. Круглянски (в адаптации М. И. Ясина), методика диагностики иррациональных установок А. Эллиса, мельбурнский опросник принятия решения (МОПР), шкала временного фокуса А. Шипп, опросник самоорганизации деятельности (ОСД), разработанный Е. Ю. Мандриковой, комплексный копинговый опросник (ККО) (М. Маккей, М. Скин, П. Фаннинг). Для верификации теоретической модели применялся метод моделирования структурными уравнениями. Результаты моделирования структурными уравнениями показывают удовлетворительные индексы соответствия эмпирических данных теоретической модели. Разработанная и верифицированная в эмпирическом исследовании модель позволяет говорить о том, что определенные когнитивные характеристики (уровень самооценки и уровень притязаний, ориентация на настоящее, иррациональные убеждения, рефлексия и ригидность) могут влиять на развитие склонности к прокрастинации, но не напрямую, а через когнитивно-поведенческие паттерны (непродуктивные копинг-стратегии, недостаток самоорганизации и бдительности). Выявлена особая роль когнитивной закрытости в формировании прокрастинации как предиктора, предсказывающего ее развитие как напрямую, так и опосредовано. На основе полученных данных можно предложить рекомендации по выстраиванию учебного и воспитательного процесса у студентов с учетом их когнитивных характеристик для повышения эффективности обучения в вузах.

В статье рассматривается вопрос о том, как когнитивно-поведенческая терапия (КПТ) помогает студентам в преодолении ненормативных кризисов, которые могут серьезно подорвать их психическое здоровье и академическую мотивацию. Обсуждается, как тревожность, депрессия и другие проявления ненормативных кризисов могут препятствовать успешной учебной деятельности, а также демонстрируется, что КПТ не только способна смягчить эти состояния, но и развивает у студентов навыки адаптивности в преодолении стресса, что имеет важное значение для их общего психического благополучия и успеха в учебе. Рассматривается, какие последствия ненормативные кризисы могут иметь для учебной деятельности и психического состояния. Подчеркивается, что эффективное преодоление этих кризисов требует развития адаптивных стратегий управления стрессом, а КПТ является одним из методов, способствующих этому развитию. Студенты после работы с психологом с применением КПТ обретают не только способность эффективно справляться с текущими проблемами, но и основу для более успешного управления своим состоянием в будущем. В работе освещены теоретические аспекты применения КПТ, в ней также представлены результаты эмпирического исследования, показывающие, как именно КПТ помогает студентам находить пути решения кризисных ситуаций в образовательном пространстве. В статье проанализированы результаты исследования ряда авторов и представлены собственные данные авторов статьи, касающиеся предмета и задач исследования. Подчеркивается, как важен учет личных особенностей и специфика жизненных ситуаций каждого студента при внедрении КПТ в структуру психологической помощи субъектам образования. Проведенное исследование показывает, что КПТ не только эффективна в борьбе с ненормативными кризисами, но и способствует формированию у студентов личностной устойчивости, эмоциональной стабильности и способности к саморегуляции - как условий противодействия возникновению личностных деформаций и факторов совладания с многочисленными стрессовыми ситуациями, неизбежными в образовательном процессе.

Идентичность с местом проживания является одним из основных источников построения ценностно-смысловой структуры личности, поскольку именно данный локус бытия формирует основу жизненного мира человека. Одной из главных проблем исследования данного феномена является недостаточность методического инструментария эмпирических исследований. Цель работы - адаптация шкалы идентичности с местом проживания O. Droseltis & V. L. Vignoles на выборке респондентов Краснодара. Эмпирическая база исследования: 447 респондентов в возрасте от 16 до 70 лет (M =33,65, SD = 12,58), жители Краснодара (222 мужчины, 225 женщин). Методом эксплораторного анализа была выявлена двухфакторная структура опросника, которая показала хорошие показатели пригодности. Содержание шкал уточнялось конфирматорным факторным анализом. Первый фактор, названный «Аутентичность личности в городской среде» (12 шкал), включает смыслообразующие характеристики идентичности с городом, позволяющие человеку почувствовать свою подлинность, конгруэнтность данному месту. Второй фактор, обозначенный как «Самореализация в городской среде» (7 шкал), характеризует город как пространство реализации, профессиональной, финансовой и личностной. Статистические характеристики данной модели были на уровне приемлемых значений. При оценке эмпирической валидности оценивалась взаимосвязь результатов, полученных по двум шкалам разработанной методики, с результатами, полученными при помощи шкал методики «Томский опросник идентичности с городом». Полученные данные свидетельствуют о наличии значимых положительных корреляций. Сделан вывод о соответствии измерительной модели теоретической факторной структуре и удовлетворительных показателях надежности и валидности. Апробированная методика может быть использована как в исследовательских целях для изучения особенностей идентичности жителей разных городов, так и в качестве диагностического инструмента в консультативной психологии и психотерапии.

Цель исследования: изучение форм и факторов исторической эволюции деятельности человека, ее разных видов и форм разных видов; в качестве объекта рассматриваются формы трудовой активности человека (работа, ремесло, профессия); в качестве предмета - факторы и особенности эволюции профессиональной деятельности, в том числе - профессиональной карьеры субъекта; методы: историко-теоретический анализ, предметно-категориальный анализ. Гипотезы: 1. Исторически изменяющиеся виды деятельности людей «кристаллизуются» в немногих устойчивых формах. 2. В эволюции разных видов деятельности можно выделять как сходства (фрагментов, тенденций изменений, факторов их определяющих), так и отличия, отражающие особенности исторических условий, социального запроса и пр. 3. «Инварианты» компонентов форм исторических стадий эволюции видов деятельности могут сохраняться продолжительное время и эволюционировать как основы зарождающихся новых форм деятельности. В статье утверждается, что исторически эволюционирующие виды деятельности людей «кристаллизуются» в немногих устойчивых формах трудовой активности человека, базовыми среди которых выступают работа, ремесло, профессия (профессиональная деятельность). Анализируются исторические предпосылки, особенности становления феномена «профессиональная карьера», особенности «правильной» и «аномальной» карьеры (парадоксы карьеры). Предложены «единицы» анализа феномена («субъект» и «группа»), символы, отражающие их отношения в пространстве карьерных траекторий. Предлагается историко-эволюционный подход как дополняющий системогенетический. Если в центре системогенетического подхода, его «точками отсчета» выступает человека как субъект, осваивающий и/или исполняющий исторически развитую, сформированную деятельность, то «измерениями» и предметом историко-эволюционного подхода выступают предпосылки, процессы и эволюция становления форм трудовой активности людей.