Статья: ЛИМИНАЛЬНОСТЬ ПОЭТИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА МОСКВЫ И ЛЕНИНГРАДА 1960-Х-1970-Х ГГ (2025)

Статья посвящена анализу образа животного в рассказах Дж. Уинтерсон «Щенок на сутки» (собака Нимрод) и Э. Манро «Беглянка» (козочка Флора). Методологической основой для решения исследовательских задач послужили: компаративный, системно-структурный методы, а также метод целостного анализа. В данных произведениях животные показаны с точки зрения философской, психологической и мифологической. Они отражают внутреннюю сущность и подсознательные желания центральных героев - безымянного рассказчика в рассказе Уинтерсон и Карлы в тексте Манро. В рассказе «Щенок на сутки» пес Нимрод становится «a cosmic dog»: он узрел душу своего хозяина, увидел его несовершенства, желание любить и в то же время быть свободным от привязанностей. Главной здесь становится проблема ответственности. В тексте Манро коза Флора является символом искушения для героини, подсказывает ей путь к обретению внутренней свободы. Рассказ наполнен символикой, которая отражена в названии и в образе самой козы, названной «the goat from outer space», которая призвана примирить, объединить разделенных враждебностью людей. Мы отмечаем, что события в данных произведениях выстроены не по хронологии (настоящее чередуется с прошлым, есть размышления о будущем), что показывает тесную временную взаимосвязь, объясняет мысли, чувства и поступки персонажей, а также вписывает рассказываемые писателями истории из жизни героев в контекст Времени и бытия в целом. В статье делается вывод о том, что животные становятся психологическими рефракторами своих хозяев.

В статье рассматриваются особенности функционирования идейных концепций и тропов, свойственных эстетике декаданса на рубеже XIX-XX вв., в гротеск-романетто Ладислава Климы «Страдания князя Штерненгоха» (Utrpení knížete Sternenhocha, 1928). Указанный текст является репрезентативным для всего творчества Климы, поэтому он и был выбран материалом для проведения настоящего исследования. В романетто посредством различных художественных приемов транслируются типичные для декадентской парадигмы представления: идея индивидуализма выражается в обращении к эпистолярному жанру, идея демиургического начала - посредством смены фокализации и использования приема ненадежного рассказчика, пессимистические настроения эпохи переданы особой авторской иронией. Работая над образом Штерненгоха, Клима деконструирует характерный для декадентских романов архетип наследника знатного рода, находящегося в упадке. Образ Хельги представляет собой сочетание трех наиболее распространенных в эстетике декаданса женских архетипов - женщины-куклы, женщины-хищницы и женщины-ангела - в своеобразной эволюционной последовательности. Наличие в тексте изобразительно-выразительных средств, присущих декадентскому течению, позволяют автору, во-первых, отразить собственную интенциональность, а, во-вторых, обозначить границы интерпретации текста.

Предложен структурный анализ рассказа Борхеса «Диск» из «Книги песка». Мы показываем, что в мире, где живет дровосек, присутствуют элементы, соотносящиеся с геометрическими параметрами диска и его необычным свойством - наличием только одной стороны. Сюда, в частности, относится целый ряд прорезей (соответствующих виду диска сбоку), а также не названный образ солнца. Различие между соответствующими свойствами заключаются в том, что в реальном мире они представляют собой проявление законов природы, тогда как в случае диска - их нарушение. Отмечена значимость библейской истории о Каине и Авеле (рассказ о двойниках), мифологической истории Одина (в которой противоположные роли совмещаются), а также их связь с темой одностороннего диска. Еще одна оппозиция возникает между единичностью и множественностью. Мир дровосека (лес) состоит из многократного копирования одного элемента - дерева. В мире пришельца (согласно его утверждению, что он - король, пока обладает диском) все королевство отображается в один элемент - диск.

В статье рассматриваются функции вводных глав романа английского писателя-просветителя Генри Филдинга «История Тома Джонса, найденыша». Методологической базой исследования является работа Жерара Женетта «Паратексты: Пороги интерпретаций» в части рассмотрения функций авторского предисловия. Статья продолжает логику предыдущей публикации, выявившей первую группу функции предисловия под условным названием «риторика повышения ценности», и рассматривает вторую группу функций предисловия, связанных с предоставлением читателю романа авторского «руководства для чтения» в виде необходимой информации для интерпретации. Выявляемый функционал вводных глав качественно и количественно соотносится с функционалом авторских предисловий, что служит основанием для обозначения глав как «внутренних предисловий». «Внутренние предисловия» представляют собой важнейший для Филдинга организационно-структурный стержень повествования, обеспечивают систематический диалог с читателем, ставят эксперимент по созданию «события рассказывания» и формулируют постулаты «романной поэтики».

Статья исследует место Клары в системе персонажей во второй части романа «Юлия, или Новая Элоиза» Руссо, заостряя внимание на аспекте «неидеального» в утопическом. Присутствие в любовно-семейной утопии Кларана госпожи д’Орб преобразует ménage à trois в четырехугольную концепцию. Упоминаются «возможные сюжеты» романа и обосновывается, почему специфика места Клары в системе персонажей не позволяет им сбыться, так же, как она не позволяет Кларану оставаться утопическим местом, райской аллюзией, и почему именно Клара привносит в поместье де Вольмаров смерть. В работе раскрывается функция образа Клары и его значение в том числе в контексте литературной эволюции и перехода от сентиментализма к романтизму. Анализ образа героини позволяет, опираясь на идею Жирмунского, обнаружить внутренние предпосылки перехода к новому литературному направлению. В статье раскрываются особенности функций «двойничества» в литературе сентиментализма. Отношения Юлии и Клары рассматриваются как «сентиментальная парность», что, с одной стороны, делает их идентичными и служит для раскрытия конфликта просвещенного разума и чувства, а с другой стороны, мешает Кларе «заменить» Юлию. Субъективная идеализация характеров и сюжетная ориентация на отношения Юлии и Сен-Прё определяет второстепенное место Клары в психологическом романе, однако настоящая работа ставит целью оспорить любовно-семейную утопию «Юлии, или Новой Элоизы», раскрывая ранее не исследованный вопрос о сюжетной линии Клары.

Предметом анализа в статье являются особенности психологизма в романе «Дом из парафина» современной армянской русскоязычной писательницы Анаит Сагоян, способы изображения внутренней душевной жизни личности и репрезентации травматического опыта на разных уровнях художественной организации текста. На уровне макропоэтики романа психологизм проявляется в усложненной структуре как пространственной (субъективное восприятие реалий Тбилиси, Командорских островов, Берлина), так и временной (дискретность) организации. На уровне микропоэтики психологическое начало связывается с мотивами смерти, тоски, печали, одиночества, фальши. Значимым образом в романе становится образ дома, который связывается с одиночеством, отсутствием душевного тепла и уюта. Способами изживания травматического опыта для героев романа становятся воспоминания и ассоциации. Благодаря рекурсивной повествовательной технике показывается предельно субъективное самосознание и самоощущение героев романа. Делаются выводы об экзистенциальной направленности психологизма.

Статья посвящена новейшему литературному материалу - роману А. Терехова «Немцы» (2012). Предметом сатирического изображения послужила здесь бюрократическая система Москвы начала ХХI в., показанная на знакомом автору по личному опыту примере «Восточно-Южной» префектуры. Глазами склонного к социальной рефлексии и творческому мировосприятию главного героя - руководителя пресс-службы префектуры Эбергарда - в критическом свете увидены механизмы городского управления, прорисованы как фарсовые сцены мнимого взаимодействия власти и общества, так и колоритные психологические типажи столичных чиновников актуальной формации. Служебный опыт центрального персонажа вступает во взаимодействие с обстоятельствами его семейной, психологической драмы, вызванной неудачной попыткой на пороге сорокалетия заново пересобрать свое жизненное пространство. Если сатирически окрашенный «московский текст» написан по преимуществу в реалистической манере, то изображение внутренних блужданий главного героя, его миражей, болезненных переживаний тяготеет к модернистской условности. Взаимодействием указанных проблемно-тематических и стилевых планов обусловлена художественная самобытность этого примечательного образца современной романной прозы.

Стихотворение Н. Заболоцкого «Уступи мне, скворец, уголок…» (1946), на первый взгляд, видится пейзажным. Написанное автором с натурфилософской концепцией, оно зачастую и интерпретируется в школьной практике и мелодекламациях как произведение о весеннем пробуждении природы и пении скворца. Но эти темы лежат лишь на поверхности стихотворения. Поэт, прошедший перипетии сталинских лагерей и чудом возвратившийся в 1946 г. в Москву, в этом произведении выражает травму на уровнях фразеологии и художественных тропов, субъектно-объектной организации, пространства и времени (хронотоп, локус), композиции и лирического сюжета. Напуганный арестом, годами лагерей и ссылкой в Караганду, поэт не осмеливается прямо выражать свои переживания. Он заменяет первоначально записанную смелую шестую строфу на более осторожную, жертвуя эстетическим её качеством. Для описания несвободы в советской стране Заболоцкий в изображении весенней природы прибегает к карнавализации (М. Бахтин), с одной стороны, живописуя торжество победы советского народа в Великой Отечественной войне и своего временного освобождения от тягот существующего строя, а с другой, парадоксально демонстрируя давление и насилие сталинского режима.

В творчестве русских восточных эмигрантов можно увидеть неоднократное использование, помимо китайской, японской и других восточных культур, традиций западной классической литературы. Сборник Юрия Галича «Орхидея» (Владивосток, 1921) начинается со стихотворения «Цветы наслажденья», название которого объясняет выбор заглавия самого поэтического сборника и отсылает к «Цветам зла» Бодлера. Тем не менее бодлеровский метафорический контекст почти не используется Галичем, не играет контрастно на изображении цветов и человеческих пороков, однако дополняется перекличкой с гётевскими «Нашел» («Gefunden») и «Дикая роза» («Heidenröslein»). Стихотворение Николая Светлова посвящено цветку Ван-Хао, который мгновенно гибнет от прикосновения грубых пальцев. Аналогия с неукротимостью страстей, с их смертоносной силой, вероятно, заимствована из гётевских «Gefunden» и «Heidenröslein». Светлов в описании китайского цветка отсылает читателя к афоризму Конфуция, однако и западная литературная линия отчетливо проступает в тексте. Страсть оказывается пороком, как у Бодлера, а грубая сила - «царством зла», обозначенным Гёте в поэтической интериоризации противопоставления природного и человеческого мира.

В статье представлен целостный анализ последнего стихотворения Александра Блока «Пушкинскому Дому» в контексте духовной эволюции поэта. Данное произведение трактуется как духовный итог этой эволюции: пережив опыт сознательного расчеловечивания и отказа от личностной позиции в поэме «Двенадцать», автор «трилогии вочеловечивания» в процессе диалога с классической традицией, эмблематически связанной с именем Пушкина, вновь обретает утраченное «Я» и психологическую самодостаточность. Смысл духовного завещания, оставленного нам художником, занявшим в русской поэзии пушкинское место, состоит в блоковском уповании в возможность конструктивного разговора поэта как полномочного представителя культуры и гуманистически ориентированной государственности. Стихотворение рассмотрено автором статьи в контексте интеллектуально-эстетических исканий эпохи, а именно в контексте философии имяславия, идеи которой нашли практическое применение в художественной практике ХХ в.

В статье описано и проанализировано отношение И. С. Тургенева к роману Л. Н. Толстого «Анна Каренина». С опорой на эпистолярные материалы прослеживается, как Тургенев, с одной стороны, с неослабевающим интересом следит за публикацией нового романа Толстого, с другой - по ходу чтения высказывает скептические оценки, преимущественно идеологического характера. Патриархальная социально-экономическая организация хозяйства, патриархальный тип семейных отношений, отрицание европейского социально-институционального опыта обустройства общества как непригодного для России - весь комплекс идей, лежащий в основе мировоззрения и характера Левина, вызывает у Тургенева неприятие и тревогу, так как за Левиным он, как и Ф. М. Достоевский, видит самого Толстого. В статье отмечены пересечения позиций Тургенева и Достоевского и принципиальные их расхождения в оценке образа «эгоиста» Левина и Балканской войны 1877-1878 гг. Словом «хаос» Тургенев обозначает преимущественно взгляды писателя, хотя из его переписки с П. В. Анненковым становится понятно, что в определенной степени речь идет и о композиции сюжета. По аналогии с изменившимся восприятием Тургеневым романа «Война и мир», высказывается предположение, что в данном случае Тургеневу не хватило временной и психологической дистанции, чтобы по достоинству оценить «Анну Каренину».

В статье рассматриваются изменения в речевой сфере русской баллады конца XVIII - начала XXI вв. как фактор внешнего уровня субъектной организации произведения, определяющего пути эволюции жанра. Речевая сфера баллады конца XVIII - начала XIX вв. характеризуется объективизацией - доминированием речи повествователя; в рамках внутритекстового высказывания слова героев не выделяются. Однако в некоторых балладах наблюдается стилистическое размежевание речи повествователя и героев, что свидетельствует о формировании индивидуально-авторского сознания, попытке расширить границы жанрового канона. Многообразная речевая сфера баллад Серебряного века (придание нового облика образам балладной топики, использование ролевого героя, актуализация интертекста, сопоставление разных стилей для характеристики персонажей, актуализация подтекстов) имеет тенденцию к освоению мира через сознание лирического я, вступающего в диалог с литературной традицией. В балладе советского периода 1920-х гг. разнообразие голосов и соединение различных стилей речи постепенно сменяется в 30-50 гг. унифицированным дискурсом, объединенным общей тематической направленностью хорового высказывания; балладу 60-80 гг. отличает тенденция к многоголосию - смешению голосов, изменениям фокуса видения мира. Речевая сфера баллады постсоветского периода отражает постмодернистскую картину децентрированного мира. Смена / сталкивание различных стилей, дискурсов в пределах текста становится отражением хаотического сознания / подсознания современного героя, массового человека, потерявшегося в изменившейся реальности, что свидетельствует о деканонизации жанра.

Предмет данной статьи - Нобелевские премии по литературе и связанные с ними вопросы, которые возникают в последние годы. Автор критикует концепцию, изложенную в статье В. Кожинова «Нобелевский миф». В этом сочинении выражаются некоторые типичные заблуждения, связанные с Нобелевской премией по литературе: что Нобелевский комитет предпочитает награждать писателей Европы и Америки, что игнорирует русских писателей, прежде всего Л. Толстого, что выбирает далеко не всегда лучших литераторов, защищает буржуазные общественные ценности. В. Кожинов нарушает некоторые фундаментальные методологические требования к филологическому исследованию, прежде всего принципы историзма и эволюции культурных явлений. В течение столетия Нобелевский комитет сохраняет существенные критерии литературы, которая достойна данной награды: прогрессивные ценности, гуманизм, толерантность. Однако эта организация меняется со временем, отдавая предпочтение политкорректности в разных ее формах. Нобелевский комитет придерживается принципа репрезентативности, награждая писателей, относящихся к выдающимся литературным направлениям, таким как символизм, неоромантизм, театр абсурда, экзистенциализм и др.

Статья посвящена анализу традиционных и современных подходов к определению понятий «редкая книга», «ценная книга» и «книжный памятник» в контексте библиотечного и архивного дела. Авторы акцентируют внимание на неточности и неясности существующих дефиниций, демонстрируя их противоречивость на примере терминологии, используемой в словарях и нормативных актах. В работе предложен контекстуальный подход к определению редких и ценных книг, предполагающий необходимость учета ситуационных факторов и конкретного контекста при их классификации. Исследование опирается на теоретический анализ и сравнительный метод, включая терминологию ГОСТов и федерального законодательства, а также работы ведущих библиографов и книговедов. Авторы утверждают, что именно контекст позволяет точнее определить ценность и редкость документа, а термин «книжный памятник» является наиболее универсальным и обобщающим для описания подобных объектов. Статья предлагает возможные пути систематизации и упрощения определения признаков редкости и ценности книг с учетом их историко-культурного значения и практической значимости для библиотек и архивов.

В статье исследуется метафора как инструмент формирования образа войны в современном англоязычном медийном дискурсе. Анализируются статьи и комментарии пользователей, опубликованные на онлайн-платформах таких газет, как «The Guardian», «The New York Times», «The Washington Times», «The Daily Mail», «The Independent». В статье определяются функциональные особенности и эмоциональная нагрузка метафор войны в новостных статьях и пользовательских комментариях рассматриваемых газет. Изучается контекстуальное использование метафор войны и их роль в обогащении языка англоязычных СМИ. Выявляется, что использование метафор, связанных с войной, выводит на первый план такие концепты, как «борьба», «атака», «защита» и «победа», которые могут применяться не только в контексте социально-политических конфликтов, но и в контексте бизнеса, политики, а также в сфере личных взаимоотношений. Результаты исследования показывают, что распространенное использоваие образов войны в англоязычном медийном дискурсе приводит к созданию эффекта манипуляции общественным мнением, в сознании читателей формируются устойчивые образы и стереотипы, связанные с войной. Анализ метафор в рамках исследования также демонстрирует, что использование вербальных образов войны может способствовать возникновению напряженности в обществе и эскалации уже существующих конфликтов.

В данном исследовании коммуникативный феномен «хейт» рассматривается как речевой поступок. С опорой на определение поступка предлагается рассматривать речевой поступок как мотивированное речевое действие, которое всегда совершается в социуме и получает оценку, а также ведет к определенным последствиям. Актуальность исследования определяется неугасающим интересом исследователей к коммуникативному поведению, которое характеризуется как конфликтное. Единицы, отражающие стереотипы социального поведения, поступки людей, также находятся в фокусе внимания современной науки о языке, что обусловлено важностью изучения социально-нравственных категорий. В работе применяется метод фреймового моделирования, преимущества которого заключаются в возможности четко структурировать представления об изучаемом объекте. Исследование нацелено на построение фреймовой модели речевого поступка «хейт» и выявление прототипических характеристик ее элементов (слотов), что предполагает реализацию следующих исследовательских шагов: анализ словарной семантики слов, репрезентирующих ситуацию «хейт», анализ их синонимов и непосредственной сочетаемости; реконструкция модели изучаемой ситуации на основании лексико-семантического анализа; верификация полученной фреймовой модели на материале современной публичной коммуникации, а именно тематических подкастов. Выбор подкастов в качестве источника речевого материала обусловлен тем, что подкасты рассматривают актуальные проблемы современного общества с разных сторон. В ходе исследования выявляются пересечения и расхождения понятий «хейт», «ненависть», «критика», «оскорбление»; выявляются основные содержательные признаки структурных элементов фрейма «хейт», обозначаются особенности актуализации данной модели в лексико-семантической системе русского языка и современной русской речи.

Краткие прилагательные выражают наряду с временным признаком прилагательного также и его постоянный и абсолютный признак. Краткие формы прилагательных воспринимаются иранскими студентами только как прилагательные временного значения и потому при переводе на родной язык употребляют эквиваленты прилагательных временного значения для всех типов кратких форм прилагательных. Также иранские студенты-русисты легко постигают значения полных форм прилагательных, однако, исходя из опыта преподавания, было выявлено что, при формулировании значений кратких форм прилагательных они испытывают определенные трудности передачи их на родной язык, заменяя эквивалентами полных форм прилагательных русского языка. Актуальность данного исследования заключается в том, что до настоящего времени краткие формы имен прилагательных не подвергались тщательному анализу исследователями русского языка в Иране, что и привело к малоизученности данного типа прилагательных и отсутствию адекватных способов их вербализации в персидском языке. В статье представлены всевозможные способы репрезентации в персидском языке постоянных и временных значений кратких форм прилагательных в русском языке. Авторы статьи концентрируют свое внимание на выявлении и формулировании семантических критериев употребления кратких форм прилагательных, пытаются найти некий общий алгоритм, имеющий объяснительную силу. Научная новизна данного исследования заключается в том, что в нем впервые даются модели значений и сферы употребления кратких форм прилагательных в переводном аспекте путем выявления адекватных способов передачи их на персидский язык.

В статье освещаются проблемы исследований в области экологии перевода, проводимые российскими учеными, и экотранслатологии, осуществляемые китайскими переводоведами, которые образуют современную экокогнитивную парадигму перевода. Объектом исследования является переводной русско-китайский и русско-французский художественный дискурс, а в качестве предмета выступает оценка качества перевода. В статье дискутируется категория оценки качества перевода: оценка как результат и как процесс принятия решения, внутренняя и внешняя оценка, профессиональная и непрофессиональная оценка, естественная эквивалентность и направленная эквивалентность. Авторы акцентируют внимание на двух аксиологических категориях: гармоничность и экологичность и выдвигают гипотезу о том, что гармоничный перевод является предпосылкой экологичного перевода. Как показал иллюстративный материал с использованием метода «встречного текста», отношения между этими категориями неоднозначны: гармоничный перевод может оказаться как экологичным, так и неэкологичным. Если гармоничность является категорией оценки с позиций языковой личности переводчика, то экологичность является категорией оценки с позиций языковой личности реципиента, что существенно расширяет наше понимание культуры оценки перевода.

Статья посвящена исследованию восприятия паузы в речевом потоке. В лингвистике традиционно выделяются качественные и количественные параметры паузы, где долгота характеризуется как объективный, не зависящий от субъекта речи, показатель. В рамках данной работы методом психолингвистического эксперимента доказывается зависимость долготы от восприятия звучащей речи носителями русской лингвокультуры. Материалом послужили разные типы текстов: подготовленные, частично подготовленные, спонтанные. Релевантными для данного исследования являлись фактор известности / неизвестности реципиентам предмета речи, личности говорящего, его оценка темы высказывания. Эксперимент проходил в три этапа. На первом этапе с помощью многоплатформенного аудиоредактора звуковых файлов «Audacity» было установлено среднее время звучания неестественно долгой паузы, с точки зрения испытуемых. На втором этапе были сопоставлены эмоционально-оценочные особенности восприятия текстов с количеством и долготой зафиксированных неестественных пауз. Была выявлена закономерность: при отрицательной оценке реципиентом предмета речи порог неестественной долготы паузы резко снижался по сравнению со средними показателями. Особенно это касалось риторической паузы: испытуемые улавливали ее преднамеренность и воздействующий характер. Третий этап позволил сделать вывод: длительность паузы - показатель относительный, зависит от типа паузы и восприятия адресатом не только временного прерывания речи говорящим, но и всей коммуникативной ситуации в целом. Объективностью отличаются количественные показатели пауз межфразовых и межсинтагменных, отражающих естественный ритм и закономерность членения речи русского национального языка.

Цель данного исследования: выявить стилистические особенности жанра «кинорецензия» в контексте межкультурной/межъязыковой коммуникации и определить наиболее эффективную переводческую стратегию для их передачи на другом языке. Задачи: 1) провести и представить обзор теоретических источников, посвященных характеристикам мирового медиадискурса и функционированию в нем стилистических средств; 2) установить общие (глобальные), частные (внутри одной культуры) и авторские (идиостиль) тенденции в использовании стилистических средств кинокритиками в рецензиях, публикуемых в журналах о кинематографе; 3) определить стратегии передачи стилистических средств в жанре кинорецензии при переводе в следующих языковых парах: французский - русский, английский - русский, английский - французский; 4) верифицировать выявленные стратегии передачи стилистических средств в жанре кинорецензии при переводе с помощью лингвистического ассоциативного эксперимента; 5) сформулировать суть модели межкультурной/межъязыковой коммуникации на основе жанра кинорецензии и обосновать степень ее стилистической эффективности. Работа позволяет конкретизировать нормы перевода стилистических параметров анализируемого жанра в вышеперечисленных языковых парах. Научная новизна исследования заключается в том, что впервые рассматривается роль идиостиля кинокритика в контексте межкультурного взаимодействия в мировом медиадискурсе, а кинорецензия репрезентируется как многомерная модель межкультурной/межъязыковой коммуникации. Результаты исследования могут быть использованы при переводе кинорецензий (в языковых парах: французский - русский; английский - русский; французский - английский) и в преподавании таких вузовских дисциплин, как стилистика, основы межкультурной коммуникации и практический курс перевода.

В статье рассматривается роман современной молодой писательницы М. Векшиной «Оӵ/Ӧч кар», написанный на удмуртском языке и выпущенный в свет отдельным книжным изданием в 2018 г., с точки зрения грамматических особенностей его художественного стиля (употребление подражательных слов, деепричастных оборотов, грамматическая вариативность в формах условного наклонения). Показано, что роман «Оӵ/Ӧч кар», являющийся ярким образцом постмодернистской и этнофутуристической литературы, представляет интерес не только с собственно литературоведческой точки зрения, но и с точки зрения лингвистического анализа, который и предпринят в данной работе. Результаты исследования могут быть полезны при разработке теории стилей современного удмуртского языка (в частности, при уточнении характеристик художественного стиля), а также при уточнении состава подражательных слов и рамок грамматической вариативности удмуртской письменной нормы.

Окказионализмы в языке произведений русского поэта Игоря Северянина (1887-1941) давно и плодотворно изучаются филологами. Однако лингвисты и литературоведы принципиально по-разному подходят к этой проблеме, исходя из специфики предмета и методов своих исследований. Данная статья - попытка выйти за пределы сложившейся дилеммы и объяснить природу авторских неологизмов Северянина, исходя из его эстетических взглядов. Выдвигается гипотеза, которая потенциально позволяет сократить разрыв между двумя ветвями филологической науки. Обсуждаются роль окказионализмов в языке произведения литературы с точки зрения поэтики, эстетическая программа футуризма и проблема нормированности языка. Делается вывод о близости поэтики Северянина к «теории трех штилей» М. В. Ломоносова. Ставятся вопросы о соотношении окказионализмов и макаронизмов, о способах пополнения лексической базы литературного языка в процессе его развития.

Cохраняя традиционную форму, марийская этническая религия и в наши дни определяет духовную и социальную культуру народа. Особый интерес и внимание вызывают моления, ритуальная практика. Однако понимание сущности религиозных обрядов мари до сих пор сводится к терминам «язычество» и «жертва». В данной работе находят прояснение такие понятия, как моление, дар, подношение. В статье предпринимается попытка комплексного анализа особенностей репрезентации ритуальных даров (возлияний) в текстах марийских молитв и в религиозных обрядах. Дары, приносимые богам, имеют ритуальные, символические и мифологические коннотации. Для традиционной марийской религии значимы такие функции даров богам и духам, как привлечение внимания, умилостивление, кормление, доля, которая обеспечивает их благосклонность и уменьшение враждебности, восполнение небесного изобилия, благодарение. Кроме того, ритуальные возлияния (бульон, квас, медовая сыта), по воззрениям верующих мари, обеспечивают принятие других даров и поношений. В текстах молитв находит отражение символический смысл приносимых богам даров.

Повесть временных лет характеризуется энциклопедиями как самый ранний летописный свод. Однако её первоначальный автор представил читателю своё произведение отнюдь не летописью, а сборником повестей исторической тематики («Се повести временных лет» в его аннотирующем заглавии), т. е. литературным произведением, и наполнил его литературными персонажами: семействами Ноя и Кия, Рюриком с братьями, Аскольдом с Диром, Вещим князем Олегом и др. После наложения на этот сборник повестей искусственно сконструированной хронологии, которая внешне придала ему вид летописи, некоторые чисто литературные персонажи превратились в исторические лица. Настоящая статья ставит целью вернуть им их естественный первоначальный статус.