Работы автора

Введение. В статье рассматриваются особенности представлений о Чингис-хане, воплотившихся в фольклорных преданиях монгольских народов. Примечательно, что сюжеты устных преданий о Чингис-хане не имеют почти ничего общего со сведениями письменных источников о жизни основателя Монгольской империи, таких как «Сокровенное сказание монголов» и другие известные нам монгольские, тюркские, китайские и персидские хроники. Из этого следует, что фольклорные тексты о жизни и деяниях Чингис-хана основываются на неких устойчивых фольклорно-мифологических структурах, которые в устной традиции заместили память о его реальной биографии. Цели и задачи исследования. В работе предпринята попытка выделить и классифицировать фольклорно-мифологические структуры, лежащие в основе фольклорных преданий монгольских народов о Чингис-хане. Материалы и методы. Материалом исследования служат тексты монгольского, бурятского и калмыцкого фольклора, записанные в XIX – начале XXI в. В качестве основных методов исследования используются сравнительно-типологический и структурно-семиотический методы фольклористики. Результаты. Выделено четыре основных группы сюжетов о Чингис-хане, каждой из которых соответствует определенная мотивная структура и комплекс мифологических представлений: предания о чудесной биографии Чингис-хана, о Чингис-хане как культурном герое, топонимические и генеалогические предания с участием Чингис-хана. Выводы. Память о Чингис-хане в фольклорной традиции монгольских народов сформировалась на основе традиционных представлений о первопредках-демиургах ― культурных героях, к числу которых был отнесен и легендарный правитель. Живя в некоторое «изначальное время» и обладая чудесной, необычной ― как и подобает мифологическому герою ― биографией, он осваивает, преобразует и означивает окружающий мир, создает важные предметы культуры, совершает действия, которые в дальнейшем превратятся в обычаи и обряды, дает начало современным этническим группам и династиям, в целом ― закладывает основы существующего миропорядка. Большинство реальных подробностей жизни Чингис-хана оказались за рамками этих мифологических представлений, а его фольклорный образ и биография составлены в основном из набора черт и мотивов, традиционно приписываемых героям данного типа.

В статье рассматриваются особенности употребления имени Чингисхана в произведениях бурятских авторов ХХ в. В качестве материала привлекаются поэтические и прозаические тексты разных периодов: эпохи национального движения (поэмы и стихотворения Э.-Д. Ринчино, Б. Барадина, Солбонэ Туя), советского (романы Ч. Цыдендамбаева, Бю Санжина и Б. Дандарона, М. Жигжитова, поэзия Н. Нимбуева) и постсоветского (роман B. Гармаева) периодов. Делается вывод, что, хоть Чингисхан и не стал в это время полноценным персонажем бурятской литературы, имя основателя Монгольской империи часто фигурировало в литературе как некий символ, при этом его значение менялось в зависимости от культурного и политического контекста. В литературе эпохи национального движения имя Чингисхана символизировало великое прошлое бурят, на которое им следует равняться. В советское время упоминание Чингисхана стало в первую очередь маркером отрицательных персонажей, проповедующих «антинародные», «реакционные» воззрения. Вместе с тем в позднесоветский период наблюдается тенденция к употреблению имени Чингисхана в нейтральном регистре, когда в нем начинают видеть лишь легендарную личность из далекого прошлого. В 1990-е гг. имя Чингисхана вновь наполняется положительным значением и снова начинает употребляться как символ славного прошлого и вечной памяти о великом хане, которая объединяет бурят с другими монголами.