МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ

В статье рассмотрена эволюция политической стратегии США в отношении тайваньской проблемы. На протяжении нескольких десятилетий американский подход характеризовался “стратегической неопределенностью”, но в последнее время появились признаки более однозначной поддержки Тайваня. Вопрос о том, можно ли считать завершенной эпоху “стратегической неопределенности”, решается автором с помощью анализа изменений в американском внешнеполитическом механизме. Отмечается, что Конгресс США, начиная с периода президентства Дональда Трампа, не только выполняет традиционные для себя функции защитника демократического Тайваня от посягательств со стороны КНР, но и нейтрализует наиболее радикальные инициативы исполнительной власти, направленные на переход к “стратегической ясности” в отношениях с Китаем и Тайванем. Это свидетельствует о стремлении части законодателей отсрочить ликвидацию выгодной для США “стратегической неопределенности”, но уже предпринятые Соединенными Штатами шаги делают отказ от нее практически неизбежным.

В статье анализируется документ, определивший американскую политику в отношении Китая, - “Стратегический подход Соединенных Штатов к отношениям с Китайской Народной Республикой”. Исследуются политические принципы, заложенные в нем и отражающие фундаментальное представление американского истеблишмента о Китае и его стратегии. Предлагается их научное обоснование. Демонстрируется, каким образом следование этим принципам трансформировало американский подход к КНР.

Путь к открытому и зафиксированному в американских стратегических документах противостоянию США и КНР прошли очень быстро. Еще в Стратегии национальной безопасности 2015 г. администрация Б. Обамы приветствовала рост стабильного и процветающего Китая, несмотря на обострение торговых противоречий. Но разочарование уже нарастало, согласия среди американских политиков относительно страны, называемой партнером, не было, а экспертное сообщество Соединенных Штатов все чаще писало о китайской угрозе. В статье проанализирован этот путь - от декларируемого партнерства к нескрываемому противостоянию с точки зрения формирования и официального закрепления концепций и формулировок, описывающих двусторонние отношения. Рассмотрено, как идея противостояния развивалась в экспертном сообществе, обсуждалась в комитетах Сената и закреплялась в стратегиях национальной безопасности последних трех администраций.

Статья посвящена анализу сотрудничества России и Китая в контексте отношений двух стран с США. Ставится под сомнение точка зрения, согласно которой нынешнее сближение РФ и КНР вызвано охлаждением между этими государствами и Западом в XXI в. Аргументируется вывод о том, что стратегическое партнерство двух стран Евразии является результатом длительного процесса, начавшегося в 1980-х годах. Американо-китайское сближение на завершающем этапе холодной войны действительно подтолкнуло руководство СССР к поиску взаимопонимания с Китаем, однако это процесс в дальнейшем отнюдь не главным образом зависел от “американского фактора” - значимого, но не определяющего для российско-китайского сотрудничества.

Цифровое противостояние - конкуренция между США и КНР в сфере разработки, производства, использования и контроля за цифровыми продуктами и социальными сетями - приобретает все более острый характер. Администрация Дж. Байдена взяла курс на создание цифрового разрыва с Китаем, ограничивая доступ к американским инновациям и создавая антикитайский альянс в киберпространстве.

Статья посвящена исследованию режимов адаптации Соединенных Штатов Америки к изменениям в окружающей международной среде. В ситуации, когда “двойное сдерживание” Китая и России фактически становится организующей идеей американской внешней политики, а условия, при которых США в постбиполярный период представляли себя остальному миру в качестве ролевой модели либеральной демократии и рыночной экономики, подвергаются эрозии, американские элиты стремятся к удержанию за Вашингтоном гегемонистского положения в мировой системе. Автор рассматривает набирающую в США популярность теорию “адаптивного лидерства”, способы ее сопряжения с теорией адаптивного поведения Дж. Розенау, изучает характер такой адаптации в отдельных областях и предпринимает попытку ответить на вопрос, насколько реализуемые сегодня Соединенными Штатами меры адекватны для искомых ими целей.

Анализ трендов японского общественного мнения и интенсивности пропагандистской кампании в отношении России в 2021-2023 гг. показывает резкий рост русофобских настроений после начала операции на Украине и ужесточения санкций/контрсанкций. Глубинныеинтервью и включенное наблюдение автора в 2020-2023 гг. позволили сделать вывод, что отношения с Токио оказались в зоне “глубокой заморозки”.

В статье предпринимается попытка концептуализации проблем энергетической безопасности четырех постсоветских де-факто государств: Республики Абхазия, Нагорно-Карабахской Республики, Приднестровской Молдавской Республики и Республики Южная Осетия. Делается вывод о том, что повестка энергетической безопасности этих республик серьезно отличается от подобной повестки промышленно развитых и обширных по площади государств: в условияхнепризнания и слабости экономических потенциалов главной проблемой в большинстве случаевявляется снабжение электроэнергией бытовых потребителей. Повестка энергетической безопасности играет неоднозначную роль в контексте конфликтов между четырьмя республиками и их прежними “суверенами” (материнскими государствами), в одних случаях обостряя имеющиесяпротиворечия, в других - способствуя их мирному и конструктивному разрешению.

Активизация геополитических проектов крупных игроков в отношении стран Центральной Азии ставит вопрос, насколько различные форматы С5+ Китай, США, ЕС, Турцияреально отвечают интересам стран региона. Традиционно многовекторность является основнойвнешнеполитической линией, утвержденной в официальных доктринах и стратегиях стран Центральной Азии. Ставка на диверсифицированные контакты на международной арене без приоритетности вектора на развитие отношений только с одним или двумя внешними игроками официально объясняется политическими элитами необходимостью сохранять равноудаленность отосновных мировых центров силы с целью получения инвестиций, технологий, доступа к рынкам, гарантий безопасности. Сопоставление задач и вызовов, стоящих перед государствами региона, с возможностями, которые им в реальности приносит стратегия многовекторности в рамках сотрудничества с выбранными игроками, дает основание утверждать, что эта модель во многом используется как инструмент создания видимости диверсифицированной внешней политики, который используется властями для балансирования между внешними крупными игроками.

Статья посвящена рассмотрению феномена Нагорного Карабаха для национально-государственного проекта постсоветской Армении, ее внутри- и внешнеполитического позиционирования. Автор рассматривает это явление в двух исторических плоскостях: генезис современного армянского государства в период распада Советского Союза и в первые годы после него, а также актуальная общественно-политическая конъюнктура. В статье предпринимается попыткаобъяснения, почему фактор Нагорного Карабаха, ставший триггером борьбы позднесоветскогоармянства за “миацум” (объединение Армянской ССР и Нагорно-Карабахской автономной области), перестал быть цементирующим элементом для элит и общества сегодняшней Армении. Автор рассматривает эти трансформации с помощью обновленного методологического инструментария, отказываясь от “геополитического детерминизма” и связывая принципиальные трансформации в армянской актуальной повестке не только с радикальным изменением военного статус -кво в зоне конфликта, но прежде всего с ценностным и поколенческим сдвигом внутри Армении. С помощью теории “смены парадигм” Т. Куна и “метода поколений” Х. Ортеги-и-Гассета обосновывается вывод о том, что нынешние беспрецедентные уступки Баку со стороны официального Еревана не являются исключительно проявлением слабости, волюнтаризмаи внешнеполитического разворота действующего армянского руководства на Запад. Во многомони детерминированы трансформациями настроений элит и общества Армении на протяжениивсего постсоветского периода. Данный подход позволяет объяснить, как и почему республика, конституирующая в процессе национального самоопределения свою государственность вокруг “карабахской идеи”, пошла по пути ревизии изначального целеполагания.

В статье анализируется образ Риши Сунака в англо- и хиндиязычных СМИ Индии. Для выявления динамики развития нарративов использован дискурсивно-исторический подходна основе корпуса из 2855 заголовков за 2022 г. Автор приходит к выводу, что в Индии вопросыбританской политики являются предметом крайнего интереса, причем внимание к происхождению и религиозной принадлежности Сунака сильно трансформировалось во время борьбы запост премьер-министра. Если в начале года эти темы не затрагивались, то в октябре его стали называть “гордостью нации”. В то же время экспертное сообщество становится источником контр-дискурса относительно перспектив двусторонних отношений.

В статье представлен комплексный анализ основных направлений и особенностей промышленной политики Индии с момента обретения ею независимости. Рассматриваются основные изменения в промышленной политике страны, их причины, а также перспективы. Эффективность политики на разных этапах анализируется с учетом результатов работы национальной обрабатывающей промышленности.