Статья: ИСТОРИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА В КОСОВО*: ПАМЯТЬ ЭЛИТ И КОНТРПАМЯТЬ ЖЕРТВ В ПУБЛИЧНЫХ ПРОСТРАНСТВАХ ГОСУДАРСТВА DE FACTO (ПРОТИВОРЕЧИЯ КОЛЛЕКТИВНОЙ ПАМЯТИ И МЕМОРИАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ) (2024)

В статье анализируется процесс формирования и утверждения польского популизма на современном этапе в лице правящей партии «Право и справедливость» (ПиС, Prawo i Sprawiedliwosc) с применением теоретического аппарата неоинституционализма, а также исторического и сравнительного подходов. Рассматриваются как общие черты популизма, так и особенные для Восточной Европы. Также изучается процесс развития представлений, практик и результатов, способствующих укоренению популистских ценностей и картины мира в польском общественном сознании в рамках концепции колеи зависимости (path dependence). В заключительной части описываются сущностные ориентиры, идеология, программа и электорат ПиС. Партия сравнивается со своим главным конкурентом «Гражданской платформой» (ГП, Platforma Obywatelska) с точки зрения стратегии, также упоминаются конкретные результаты правления ПиС. Польша отличается слабыми и неустойчивыми связями между избирателями и партиями, что приводит к отсутствию стабильной социальной базы поддержки у партий и, в свою очередь, ведет к их постоянному дроблению, высокой партийной волатильности. Партии в Польше исторически являются организациями с самым низким уровнем общественного доверия. В подобном контексте партии, которые смогут по-настоящему привлечь избирателя, моментально окажутся в более выгодном положении. Одним из наиболее подходящих методов потому являются простые, зачастую примитивные лозунги, непримиримость дискурса, агрессивность риторики, невыполнимые обещания всеобщего изобилия, резкое противопоставление себя всем остальным и отказ от демократических норм представительства в пользу сильного лидерства, то есть классический популизм.

За последние полвека усиление роли негосударственных акторов в мировой политической системе привело к изменениям не только в сфере международных отношений, но и в других областях политической жизни, среди которых и языковая политика. Перестав быть прерогативой государства и его институтов, она преобразовалась в область политических отношений по вопросам языка между государством и разными негосударственными акторами в рамках так называемой политики языка. Несмотря на то что эта область подразумевает процессы внутри национальных границ, ее участники могут быть как внутренними, так и ассоциированными с внешними акторами, особенно в случае, когда население страны или его часть связаны с kin-states. Наглядным примером такой ситуации является постсоветская Республика Молдова, политический спектр которой разделен между пророссийскими молдовенистскими акторами и сторонниками румынизма. Первые выступают за существование самостоятельной молдавской нации и использование глоттонима «молдавский» для государственного языка, а также придерживаются интернациональной советской традиции управления многообразием, в основе которой лежит русский как язык межнационального общения. Прорумынские силы продвигают румынскую идентичность языка для всего населения республики. Цель статьи - определить актуальный состав акторов политики языка в Молдове на современном этапе. Результаты исследования показывают, что за годы независимости политика языка в республике эволюционировала от противостояния между государством и интеллектуальной элитой до самостоятельной области отношений между разного рода акторами, причем прорумынская группа представляется более влиятельной. При этом наблюдается серьезное ослабление роли государства в политике языка, чьи институты превратились в инструмент борьбы между негосударственными акторами и не способны поддерживать стабильность конституционных основ молдавского государства.

Черкесское этнонациональное движение - одно из самых заметных в России. Дополнительный «вес» адыгский активизм получил благодаря наличию крупных диаспор в Турции, Сирии, Иордании, а также диаспор в Израиле, странах Западной Европы и США. В 1990-е гг. черкесские националисты заявляли о планах по созданию единой Черкесии - либо в составе России, либо в качестве самостоятельной политии. Такие радикальные сценарии не были приняты большинством умеренных адыгов. При этом черкесские активисты нуждались в проекте, который мог бы объединять адыгов в России и мире и поддерживать черкесское движение на ходу. Таким проектом стало содействие переселению черкесов диаспоры на Кавказ. Возвращение адыгов из-за рубежа исторически было важным пунктом программы черкесского движения, но после краха планов по созданию единой Черкесии и начала всестороннего кризиса в Сирии, заставившего тамошних адыгов искать убежища, эта идея вышла на первый план. Цель исследования - показать, как черкесские организации в России и в диаспорах используют проект возвращения для решения собственных задач. Продемонстрировано, что адыгское движение меняется: среди российских адыгов снижается радикализм, растет запрос на конструктивный диалог с государством в обмен на содействие с управляемым переселением. Турецкие организации не особо поддерживают идею о возвращении на Кавказ, поскольку она может ослабить черкесское движение в Турции.

Статья посвящена исследованию племенных структур ОАЭ как негосударственных акторов. Автор уделяет особое внимание определению понятия «племени» в Арабском мире и его интерпретации применительно к странам Персидского залива и, в частности, ОАЭ как одной из наиболее сложных племенных систем региона. Исследуется вопрос племенной идентичности и ее проявления на современном этапе, а также влияния на позиции племен как политических акторов. Опираясь на классификацию негосударственных акторов В. В. Наумкина и В. А. Кузнецова, автор исследует племя как локального и ориентированного на государство актора. Выделяются три ситуации, в которых племя как актор может проявляться наиболее отчетливо. Автор приходит к выводу, что племена нельзя считать полноценным негосударственным актором, однако они сохраняют значительный потенциал для мобилизации политических действий в случае кризисных ситуаций.

В работе исследуется проблематика «Нового космоса» и все большего вовлечения частных космических компаний в военную деятельность государств мира на примере США. Рассматриваются конкретные направления работы частных космических компаний, анализируются интересы государственных ведомств в части подключения негосударственных акторов к реализации задач обороны. Оцениваются возможные последствия таких тенденций для международной безопасности.

Данная статья посвящена анализу глубинных изменений системы международных отношений, происходящих в условиях усиления роли цифровых акторов и платформ в формировании глобальной повестки. Появление Интернета стало поворотным моментом в процессе развития всей системы международной коммуникации: процессы и способы распространения информации, механизмы формирования общественного мнения видоизменились, а цифровые платформы стали новым фактором ускорения глобализации. Вместе с тем, как показывают авторы, первоначальная природа Интернета, которая рассматривалась США и странами Запада как составная часть и технология на службе либерального порядка, со временем стала отражением усиливающейся конфронтации между государствами, а также пространством распространения политических конфликтов, стереотипов и информационных войн. Кроме этого, новые цифровые олигополии стали формировать цифровое пространство исходя из своих корпоративных интересов, ставя на первое место усиление своего влияния на рынке, а не качество онлайн-дискуссий и укрепление гражданской демократической культуры. Военизация и секьюритизация Интернета является логичным продолжением кризиса мирового либерального порядка. На место комплексной взаимозависимости, в укреплении которой цифровые акторы и платформы сыграли важнейшую роль, все чаще приходит идея цифрового суверенитета, то есть отгораживания от единого коммуникационного пространства, равно как создание норм, защищающих государства и граждан от чрезмерного влияния корпораций. Авторы приходят к выводу, что мы переживаем закат эпохи информационной открытости. Деполитизация Интернета невозможна без снижения градуса международной напряженности и возвращения духа рационализма в мировую политику.

Феномен асимметричного конфликта отражает несколько важных закономерностей вооруженных конфликтов послевоенного периода: преобладание внутренних конфликтов над межгосударственными конфликтами; их интернационализация за счет участия в них других стран, международных организаций или негосударственных акторов; прямое или опосредованное участие великих держав в таких конфликтах; наибольшее число вооруженных конфликтов происходит в странах Азии, Африки и Ближнего Востока. Вооруженные конфликты послевоенного периода нередко называют «прокси-войнами», так как прямым участникам конфликта оказывают поддержку внешние акторы - государства или негосударственные акторы. Предметы конфликтов между государствами и негосударственными акторами часто имеют политическую природу. Произошло преодоление принципиального различия между внутренней и внешней политикой. Послевоенный период показывает постепенное изменение отношения к участию негосударственных акторов в вооруженных конфликтах, что отражается в признании легитимности их как участников конфликта, переговоров и заключения соглашений о прекращении военных действий. Происходит легитимация самих негосударственных акторов вооруженных конфликтов как представителей интересов определенных групп населения. Миротворческая деятельность ООН после окончания холодной войны подтверждает эти изменения. Исследование участия негосударственных акторов в вооруженных конфликтах показывает расширение повестки и методологии изучения вооруженных конфликтов послевоенного времени, что отражает существенные изменения практики международных отношений. Эти изменения касаются того, кто признается легитимным участником международных отношений, какую роль играют негосударственные акторы в вооруженных конфликтах и какое отношение к негосударственным акторам существует у других участников международных отношений - государств, международных правительственных и неправительственных организаций.

«Одним из важнейших проявлений и неотъемлемым атрибутом современного развития становится взаимодействие и соперничество негосударственных акторов и государственных участников мировой политики. Государствам приходится считаться с ними, учитывать их в своей внутренней и внешней политике и даже соперничать друг с другом за привлечение их на свою сторону»1.