Большой вклад в изучение миграции населения в эксклавной Калининградской области и факторов, влияющих на нее, внес проф. Г. М. Федоров, рассматривающий миграционное движение в качестве демографической категории геодемографической обстановки. Им впервые был подчеркнут особый характер протекания миграционных процессов в регионе, обусловленный во многом его особым экономико-географическим положением и историческими предпосылками. В данной статье анализируется специфика влияния эксклавного положения, заключающегося в пространственной удаленности эксклава от материнского государства, на миграционную ситуацию тринадцати прибрежных эксклавов мира (кроме военных баз и незаселенных территорий). Они расположены в разных частях света и характеризуются различными природно-климатическими, экономическими и институциональными условиями, историческими и культурными особенностями развития социумов, по-разному преодолевают издержки пространственной обособленности. Это находит отражение в их миграционной привлекательности и, как следствие, в складывающейся миграционной ситуации. В исследовании впервые предпринята попытка типологизировать эксклавные территории с учетом миграционной ситуации в них. Для этого проведено сравнение эксклавов с помощью показателей, характеризующих миграцию населения и ее роль в воспроизводстве населения, транспортную связность с материнским и соседними государствами, природные и социально-экономические условия развития регионов в 2017-2022 гг. Результатом стала типология прибрежных эксклавов по характеру протекания миграционных процессов. К миграционно непривлекательным отнесены эксклавы, развивающиеся в суровых природно-климатических условиях (Аляска) и условиях экстремально высоких температур, со слабо развитой экономикой (Окуси-Амбено, Тембуронг, Французская Гвиана), а также густонаселенные эксклавы с высокой нагрузкой со стороны беженцев (Сеута и Мелилья). Миграционно привлекательные эксклавы - это экономически благополучные регионы, использующие выгоды своего приморского положения (Калининградская область и Крым), и специализирующиеся на добыче нефти и газа Кабинда и Мусандам. К третьему типу отнесены наиболее густонаселенный эксклав Гибралтар и высокоразвитые Дубровник и Северная Ирландия, где миграция практически не оказывает влияния на воспроизводство населения.
Идентификаторы и классификаторы
Распределение прибрежных эксклавов мира по показателям вклада миграции в воспроизводство населения (отношение сальдо миграции к естественному приросту / убыли населения) и удаленности от материнского государства, площади территории и климатических условий, а также по уровню экономического развития показало несколько особенностей. Во-первых, только в трех прибрежных эксклавах миграция играет ведущую роль в воспроизводстве населения — в Калининградской области она отвечает за рост численности населения, многократно превышая естественную убыль населения, в Тембуронге и Сеуте определяет сокращение численности населения (рис. 2). Еще в двух эксклавах — Аляске и Мусандаме — она незначительно превышает естественный прирост. Во-вторых, неблагоприятная миграционная ситуация присуща эксклавам с суровыми природно-климатическими условиями.Распределение прибрежных эксклавов мира по показателям вклада миграции в воспроизводство населения (отношение сальдо миграции к естественному приросту / убыли населения) и удаленности от материнского государства, площади территории и климатических условий, а также по уровню экономического развития показало несколько особенностей. Во-первых, только в трех прибрежных эксклавах миграция играет ведущую роль в воспроизводстве населения — в Калининградской области она отвечает за рост численности населения, многократно превышая естественную убыль населения, в Тембуронге и Сеуте определяет сокращение численности населения (рис. 2). Еще в двух эксклавах — Аляске и Мусандаме — она незначительно превышает естественный прирост. Во-вторых, неблагоприятная миграционная ситуация присуща эксклавам с суровыми природно-климатическими условиями.
Список литературы
1. Рожков-Юрьевский, Ю. Ю. 2013, Понятия “Анклав / энклав” и “Эксклав” и их использование для политико-географической характеристики Калининградской области, Балтийский регион, № 2, с. 113-123,. DOI: 10.5922/2074-9848-2013-2-11
2. Зверев, Ю. М. 2018, Прибрежные эксклавы среди анклавных территорий мира, Вестник Балтийского федерального университета им. И. Канта. Сер.: Естественные и медицинские науки, № 4, с. 18-32.
3. Винокуров, Е. Ю. 2007, Теория анклавов, Калининград.
4. Рожков-Юрьевский, Ю. Д. 2016, Калининград и Крым как эксклавы России. Сходства и различия, взаимные связи, Вестник Балтийского федерального университета им. И. Канта. Сер.: Естественные и медицинские науки, № 3, с. 28-44. EDN: XBOEPR
5. Карачурина, Л. Б., Мкртчян, Н. В. 2023, Дальность миграции населения в России с учетом демографических характеристик мигрантов, Балтийский регион, № 15 (2), с. 4-22,. DOI: 10.5922/2079-8555-2023-2-1 EDN: QKNLYO
6. Волошенко, К. Ю., Фидря, Е. С., Лялина, А. В., Фарафонова, Ю. Ю., Новикова, А. А. 2023, Мотивы переезда ИТ-специалистов в Калининградскую область из регионов России, Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены, № 5, с. 151- 176,. DOI: 10.14515/monitoring.2023.5.2376 EDN: JDSSLN
7. Лялина, А. В. 2024, Социально-экономическое развитие Калининградской области в новых условиях: локальная специфика, Вестник Балтийского федерального университета им. И. Канта. Сер.: Гуманитарные и общественные науки, № 1, с. 85-106,. DOI: 10.5922/sikbfu-2024-1-6
8. Попкова, Л. И. 2023, Миграционные процессы в регионах Западного порубежья России с сухопутной границей, в: Клемешев, А. П., Лялина, А. В. (ред.), Миграционные процессы в формировании трудового потенциала приграничных регионов России: 2011-2021, Калининград, Издательство БФУ им. И. Канта, c. 159-178. EDN: AZFXLC
9. Hrynkevych, O. 2017, Cross-border factor of educational migration of Ukrainian youth to Poland: social-economic opportunities and threats, Economic Annals - ХХI, vol. 163, № 1-2, p. 26-30,. DOI: 10.21003/ea.v163-05 EDN: YNVYHF
10. Михель, Е. А., Крутова, О. С. 2011, Миграционные процессы в зеркале трансформаций: приграничные регионы России, Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз, № 2 (14), с. 86-95. EDN: NRCNXL
11. Колосов, В. А. 2016, Трансграничная регионализация и фронтальерские миграции: европейский опыт для России? Региональные исследования, № 3 (53), с. 83-93. EDN: XCNYBB
12. Катровский, А. П., Ковалев, Ю. П. (ред.). 2012, Российско-белорусское приграничье: двадцать лет перемен, Смоленск, Универсум, 288 с. EDN: QVLCOZ
13. Волошенко, К. Ю., Лялина, А. В. 2022, Привлекательность Калининградской области: факторы притяжения и причины разочарования мигрантов из регионов России, Балтийский регион, т. 14, № 3, с. 102-128,. DOI: 10.5922/2079-8555-2022-3-6 EDN: KHCCRJ
14. Kiss, É., Jankó, F., Bertalan, L., Mikó, E. 2018, Nyugat és Kelet határán: Sopron a belföldi migrációban, Tér és Társadalom, vol. 32, № 4, p. 151-166,. DOI: 10.17649/TET.32.4.3070
15. Колосов, В. А. (ред.). 2018, Российское пограничье: вызовы соседства, М., ИП Матушкина, 562 с. EDN: HMTFQP
16. Омельченко, Д. А., Максимова, С. Г., Молодикова, И. Н. 2018, Риски международной миграции и политика интеграции в азиатском приграничье России (по данным социологического исследования в Алтайском крае), Society and Security Insights, № 3, с. 53-77. EDN: VKVAOA
17. Villarreal, A., Hamilton, E. R. 2012, Rush to the border? Market liberalization and urban- and rural-origin internal migration in Mexico, Social Science Research, vol. 41, № 5, p.1275-1291,. DOI: 10.1016/j.ssresearch.2012.02.007
18. Vezzoli, S. 2012, How do borders influence migration? Insights from open and closed border regimes in the three Guianas, Comparative Migration Studies, vol. 9, № 9,. DOI: 10.1186/s40878-020-00213-1 EDN: KVTRTI
19. Щекотуров, А. В., Кришталь, М. И. 2021, Динамика территориальной идентичности и восприятия статуса региона жителями Калининградской области в 2016-2020 гг., Вестник Московского университета. Сер. 18.: Социология и политология, т. 27, № 3, с. 43-62. EDN: VUKIWH
20. Zelinsky, W. 1971, The Hypothesis of the Mobility Transition, Geographical Review, № 61, р. 219-249,. DOI: 10.2307/213996
21. Teka, O., Chabi, R. B. K., Adeleke, M. L., Vogt, J., Kramer, C., Sinsin, B. 2017, Current migrations into coastal zones of Benin: motives, ecological consequences and social realities, European Journal of Geography, vol. 8, № 4, p. 41-63.
22. O’Reilly, K. 2009, Lifestyle Migration: Expectations, Aspirations, and Experiences, Ashgate Publishing, Ltd.
23. Merkens, J.-L., Reimann, L., Hinkel, J., Vafeidis, A. T. 2016, Gridded population projections for the coastal zone under the Shared Socioeconomic Pathways, Global and Planetary Change, vol. 145, p. 57-66,. DOI: 10.1016/j.gloplacha.2016.08.009
24. Siddiqui, M. R., Hossain, M. A. 2019, Climate Change and Migration in Coastal Areas in South Asia, in: Leal Filho, W., Azul, A., Brandli, L., Özuyar, P., Wall, T. (eds.), Climate Action. Encyclopedia of the UN Sustainable Development Goals, Springer, Cham,. DOI: 10.1007/978-3-319-71063-1_101-1
25. Рыбаковский, Л. Л. 2017, Факторы и причины миграции населения, механизм их взаимосвязи, Народонаселение, № 2 (76), с. 51-60. EDN: ZDQTLZ
26. Алешковский, И. А. 2007, Внутренняя миграция в современной России: тенденции, детерминанты, политика, М. EDN: XSNZHF
27. Лялина, А. В. 2021, Типология миграционных процессов в приморских регионах России, Вестник Балтийского федерального университета им. И. Канта. Сер.: Естественные и медицинские науки, № 3, с. 42-59. EDN: XKYEEP
28. Абылкаликов, С. И. 2015, Типологический анализ регионов России по миграционным характеристикам, Региональная экономика: теория и практика, № 22 (397), с. 21-30. EDN: TWILNL
29. Einem, C. K-V., Panter, J., Reid, A. 2023, A longitudinal area classification of migration in Great Britain: Testing the application of Group-Based Multi-Trajectory modelling, Population, Space and Place, vol. 29, № 7,. DOI: 10.1002/psp.2694
30. Parreño-Castellano, J. M., Moreno-Medina, C., Domínguez-Mujica, J., Santana Rivero, C. 2021, Mapping foreign immigration in Spain (1998-2018). Trends and spatial patterns, Journal of Maps, vol. 17, № 1, p. 79-84. EDN: JTJHRE
31. Абылкаликов, С. И. 2015, Миграционная активность и приживаемость населения регионов России, Региональные исследования, № 3 (49), с. 65-73. EDN: SYSJRK
32. Карачурина, Л. Б., Мкртчян, Н. В. 2015, Роль миграционных процессов в демографическом развитии региональных центров России, Вопросы географии, № 141: Проблемы регионального развития России, с. 209-233.
33. Maksimova, M., Omelchenko, D., Maximova, S. 2019, Migration processes in the regions of the Asian border region of Russia: the experience of building a typology, in: Advances in Social Science, Education and Humanities Research. Proceedings of the International Conference on Sustainable Development of Cross-Border Regions: Economic, Social and Security Challenges (ICSDCBR 2019), № 364, p. 722-726,. DOI: 10.2991/icsdcbr-19.2019.147
34. Heleniak, T. 2014, Migration in the Arctic, in: Heininen, L. (eds.), Arctic Yearbook 2014, Northern Research Forum.
35. Черкасова, Е. 2017, Проблема Сеуты и Мелильи во внешней политике Испании, Cuadernos Iberoamericanos, № 1, с. 66-72,. DOI: 10.46272/2409-3416-2017-1-66-72 EDN: YPZKEB
36. Green, A. 2018, Understanding the drivers of internal migration, in: Champion, T., Cooke, T., Shuttleworth, I. (eds.), Internal migration in the developed world, London, Routledge, p. 120-146,. DOI: 10.4324/9781315589282-2
37. McGinnity, F., Laurence, J., Cunniffe, E. 2023, Comparing migrant integration in Ireland and Northern Ireland, ESRI Research Series 158, Dublin, ESRI.
38. Лялина, А. В. 2018, Межрегиональные и межстрановые “перетоки” трудовых ресурсов в Калининградскую область: факторы и векторы в современном евразийском контексте, Вестник Балтийского федерального университета им. И. Канта. Сер.: Естественные и медицинские науки, № 4, с. 47-64. EDN: YVBBXF
39. Yoder, L. S. M. 2019, From ‘Special treatment’ to a Special Economic Zone: Antecedents to ZEESM in the Oecusse-Ambeno enclave, in: McWilliam, A., Leach, M. (eds.), Routledge Handbook of Contemporary Timor Leste, London; New York, Routledge, p. 110-123.
40. Shuttleworth, I., Foley, B., Champion, T. 2021, Internal migration in Northern Ireland: Are people becoming more stuck in place?, Population, Space and Place, vol. 27, № 7,. DOI: 10.1002/psp.2338 EDN: UGCPSQ
41. Ожегова, Л. А., Сазонова, Г. В. 2023, Миграционные процессы в регионах Азово-Черноморского бассейна западного порубежья России, в: Клемешев, А. П., Лялина, А. В. (ред.), Миграционные процессы в формировании трудового потенциала приграничных регионов России: 2011-2021, Калининград, Издательство БФУ им. И. Канта, с. 178-197. EDN: TLLQTH
42. Robinson, G. W. C. 1959, Exclaves, Annals of the Association of American Geographers, № 49 (3), p. 283-295.
Выпуск
Другие статьи выпуска
Распад СССР и ревизия Ялтинско-Потсдамской системы международных отношений повлекли за собой тектонические изменения в регионе Балтийского моря: оказалось, что еще недавно северный фланг наиболее вероятного театра военных действий между Североатлантическим альянсом и Организацией Варшавского договора имеет историческую возможность превратиться в регион интенсивного политического, экономического, образовательного и культурного взаимодействия - а именно под такими лозунгами развернулось построение новой региональной модели международных отношений рубежа XX и XXI в. В статье изучается эволюция региональной модели международных отношений от «региона согласия» к современному «региону конфликта» через изучение опыта построения и динамику развития региональных кооперационных сетей в условиях общего кризиса мировой системы международных отношений. Исследование опирается на традиции историко-политического анализа регионов как субъектов системы международных отношений, на массив релевантных документов и материалов международных организаций, внешнеполитических ведомств и иных органов государственной власти стран Балтийского региона. В заключительной части реализовано прикладное измерение исследования: сформулирован вывод о необходимости экспертного поиска постконфликтной региональной повестки и представлены предложения по ее возможному содержанию.
Агрохолдинги нередко называют главными бенефициарами, с одной стороны, организационно-структурных изменений в сельском хозяйстве России в постсоветский период, а с другой - преобразований государственной политики в ответ на современные геополитические вызовы. В статье оценивается адаптация территориальной и отраслевой структуры сельского хозяйства периферийного в социально-экономическом отношении региона к распространению деятельности агрохолдингов. Работа основана на официальных статистических сведениях, базе данных компаний СПАРК, ресурсах Федеральной государственной информационной системы ВетИС, Единой федеральной информационной системы о землях сельскохозяйственного назначения, а также на многолетних полевых исследованиях авторов. Исследование показало, что деятельность агрохолдингов способна полностью преобразовать сельскохозяйственный профиль депопулирующего нечерноземного региона в отношении специализации и организационной структуры отрасли и привести к ее восстановительному росту. На примере Псковской области показано, как распространение активов агрохолдинга стремительно охватывает периферийные районы с легким доступом к свободной земле и наиболее низкой плотностью сельского населения. Проведенные интервью доказали, что животноводческие (прежде всего свиноводческие) агрохолдинги выступают бенефициарами социального опустынивания сельской местности. Экспансия агрохолдингов сопровождается еще большим ослаблением экономики сельских сообществ из-за полного исчезновения скота и птицы в крестьянско-фермерских и личных подсобных хозяйствах граждан. Новая свиноводческая специализация Псковской области ожидаемо приводит к другим изменениям в сельском хозяйстве - наращиванию зернового хозяйства, где наблюдается рост объемов производства, но в территориальном отношении нет ярко выраженных центров.
Система сельского расселения Калининградской области, насчитывающий 1075 поселений, характеризуется компактностью и высоким уровнем хозяйственной освоенности. Для нее свойственно преобладание небольших по людности сельских населенных пунктов. За период с 2010 по 2024 г. численность сельского населения региона выросла с 210 до 235 тыс. чел. Вместе с тем фиксируется рост количества крупных сельских населенных пунктов в западной части региона при сохранении устойчивой тенденции к демографической убыли малых сельских населенных пунктов восточной части. Используя данные статистики, а также количественные данные, собранные по результатам предыдущих исследований из открытых источников, и материалы полевых исследований, авторы создали комплексную типологию сельских населенных пунктов Калининградской области. Типология базируется на учете демографических факторов, пространственного положения, обеспеченности объектами социальной инфраструктуры, туризма и рекреации, предприятиями сельского хозяйства разного типа. Методы исследования включают в себя как инструменты получения первичной информации, так и инструменты ее обработки и анализа, в том числе статистический, картографический и сравнительно-географический. В результате определены 18 типов сельских поселений Калининградской области. Для каждого из типов характерна своя траектория социально-экономического и демографического развития, требующая учета при разработке и реализации программ и проектов пространственного развития локального или регионального уровня. Результаты исследования отражены в том числе в картографическом и табличном форматах.
Избыточная дифференциация и поляризация в развитии сельского пространства ведут к сжатию, фрагментации, социальному «опустыниванию» территорий, что проявляется во многих регионах. Цель исследования - установить тенденции, особенности и закономерности дифференциации сельского пространства Северо-Запада на межрегиональном и внутрирегиональном уровнях. Методология исследования базировалась на подходе к изучению процесса формирования дифференциации сельского пространства с позиций взаимосвязанного влияния на него системы агропромышленного комплекса и системы «город - село». Особенности процессов изменений исследовались в производственной, демографической и расселенческой сферах. Индикаторами выступали показатели динамики посевных площадей и поголовья скота за 1989, 2007 и 2023 гг., а численности сельского населения и людности сельских населенных пунктов, кроме того, - за 2002, 2010, 2020 гг. Уровни исследования - регионы (Ленинградская, Новгородская и Псковская области) и районы (муниципальные районы и округа). Проверялись и в основном подтвердились гипотезы о влиянии на дифференциацию развития территорий районов рентного механизма и центр-периферийных отношений. Выявлены ареалы с положительной и отрицательной динамикой посевных площадей и поголовья скота при ее разной интенсивности, включая зоны сжатия и фрагментации. Установлены ареалы с приростом и сокращением численности сельского населения в рассматриваемых регионах. Определено, что дифференциация пространства по людности сельских населенных пунктов в основном совпадает с ареалами динамики численности сельского населения. Сделан вывод, что дальнейшее инерционное развитие сельского пространства Новгородской и Псковской областей усилит их поляризацию с Ленинградской областью и приведет к социально-демографическому «опустыниванию» неурбанизированных территорий. Показана необходимость принятия кардинальных организационно-экономических мер с привлечением государственных и частных инвестиций из-за пределов данных регионов.
В изучение проблем экономического развития стран Балтии существенный вклад внес советский и российский ученый, доктор географических наук, профессор Г. М. Федоров, занимавшийся в том числе разработкой проблем их торговых отношений с Россией. В своих работах он неизменно подчеркивал роль и значение торговли с Россией для экономик стран региона и производства в них товаров и услуг. Геополитические потрясения последних лет привели к глубоким структурным сдвигам в международной торговле. Цель статьи - опираясь на новейшие статистические данные международных организаций, провести сопоставительный анализ внешнеторговых потоков товаров стран Балтии между собой, а также с третьими странами, включая Россию, и на этой основе оценить направления и масштабы долго- и краткосрочных структурных сдвигов. Проведен экономико-статистический анализ товарных потоков между выделенными в исследовании странами. Получены оценки структурных сдвигов, трендов и индексов интенсивности торговли (ИИТ). Выделены продуктовые ниши, которые может сохранить и/или занять Россия в торговле со странами Балтии. Временной горизонт исследования - 2004-2024 гг. Особое внимание придается последним годам. Используются годовые (для 2004-2023 гг.) и квартальные / месячные (для 2021-2024 гг.) данные ООН/ЮНКТАД, Евростата, ВТО, Всемирного банка, а также методы статистического и структурного анализа их обработки, оценки ИИТ и др. Подверглись проверке две гипотезы. Первая - о повышении в 2004-2023 гг. ИИТ между странами Балтии - подтверждена частично. Из общего тренда выбивается экспорт Литвы, что объясняется ее ориентацией во внешней торговле на Польшу и Германию. Вторая - о высокой степени приспособляемости части не подпавшего под санкции бизнеса стран Балтии к геоэкономическим и геополитическим стрессам, его способности адаптироваться к современным сложным условиям торговли на внешних рынках, в том числе с Россией, - подтверждена полностью. Выделены товарные группы, по которым их экспортные и импортные потоки в торговле с Россией возрастали в 2021-2023 гг.
Общественно-географическое изучение экономической безопасности приграничных регионов как новое научное направление было сформировано под руководством д-ра геогр. наук, проф. Г. М. Федорова при активном участии ученых из Калининграда, Ростова-на-Дону, Санкт-Петербурга, Смоленска, Симферополя в рамках проекта РНФ № 18-17-00112 «Обеспечение экономической безопасности регионов Западного порубежья России в условиях геополитической турбулентности». Впервые в исследовании экономической безопасности учтены все аспекты ее обеспечения - экономические, социальные, внутри- и внешнеполитические, этнические, экологические, природные и др. Именно общественно-географический подход к экономической безопасности позволил в наших дальнейших исследованиях уже в области региональной и отраслевой экономики сформировать представление о ее пространственной обусловленности. В данной статье анализируется экономическое развитие Калининградской области с позиций ее эксклавного положения, приграничных функций и потенциала в обеспечении национальных интересов России. Приводимые в наших более ранних работах результаты оценки экономической безопасности региона 2000-2019 гг., фиксирующие невысокий сформированный уровень защищенности его экономики от внешних вызовов и угроз, здесь рассматриваются через качество и детерминанты экономического развития в рамках структурного и ресурсного подходов. Установлено, что экономическое развитие российского эксклава до 2022 г. не в полной мере соответствовало национальным интересам России. Это было следствием укрепления преимущественно международных, нередко в ущерб межрегиональным, связей, а также усиления открытости в отсутствии достаточного внимания к вопросам обеспечения экономической безопасности и устойчивого функционирования региона при внешних ограничениях. В статье обосновываются требования к изменению сложившейся модели экономического развития российского эксклава с учетом влияния фактора экономической безопасности, в первую очередь относящиеся к функциональной и структурной трансформациям в системе регионального управления.
Переосмыслены подходы к выбору альтернатив регионального развития с позиции как предложенных ранее, так и новых возможностей, связанных с политикой в отношении регионов, претерпевающих наибольшие сложности с адаптацией к новым геоэкономическим условиям. Основа для переосмысления подходов - применение методологии сравнительного анализа дискретных структурных (институциональных) альтернатив как необходимого компонента обеспечения доказательности в выборе инструментов экономической политики наряду с другими применяемыми инструментами научных исследований. Наиболее отчетливо и последовательно варианты развития - структурные альтернативы - одной из самых сложных с точки зрения географической обособленности и исторической ретроспективы субъекта Российской Федерации - Калининградской области - представлены в работах Г. М. Федорова. Объяснена целесообразность при разработке сценариев развития самого западного субъекта Российской Федерации опираться на идеи регионального, пространственного экономического развития Калининградской области, нашедшие отражение в работах профессора Балтийского федерального университета им. И. Канта и его соратников за период с 1991 по 2023 г. Основным достоинством данных исследований считаем тот факт, что они представлены через призму междисциплинарного дискурса, в котором со стороны экономической науки задействованы концепции из новой институциональной экономической теории. Раскрыты основные идеи, заложенные в концепции геодемографической обстановки, «матрице Федорова» (структурные альтернативы развития Калининградской области), пространственно распределенных кластеров. Описана эволюция режима регулирования экономической деятельности в регионе, прослеженная на трех стратегиях развития Калининградской области, проанализированных Г. М. Федоровым, и сделан вывод, с одной стороны, о востребованности инструментов промышленной политики для развития экономики региона, с другой - о недостаточной эффективности их применения. На примере планирования пространственно распределенного туристско-рекреационного кластера оценена реалистичность прогнозов Г. М. Федорова, представленных в его работах.
Заслуженный деятель науки России, доктор географических наук, профессор Геннадий Михайлович Федоров, безвременно ушедший от нас в расцвете творческих сил в год своего 75-летнего юбилея, — уникальный феномен российской общественно-географической науки и образования, имеющий общероссийское и международное признание. В силу многогранности и продуктивности научно-образовательной и организационной деятельности Г. М. Федоров, безусловно, входит в число выдающихся российских географов-обществоведов, став создателем уникальной калининградской научно-образовательной школы, а также одним из наиболее активных интеграторов общественной географии не только на Северо-Западе России, но и в евразийском пространстве.
Статистика статьи
Статистика просмотров за 2025 год.
Издательство
- Издательство
- БФУ
- Регион
- Россия, Калининград
- Почтовый адрес
- 236041, Россия, Калининград, ул. А. Невского, 14
- Юр. адрес
- 236041, Россия, Калининград, ул. А. Невского, 14
- ФИО
- Федоров Александр Александрович (Руководитель)
- E-mail адрес
- post@kantiana.ru
- Контактный телефон
- +7 (401) 2595595
- Сайт
- https://kantiana.ru