В работе проанализированы основные коллизии, связанные с неточным пониманием сути, назначения и процессуальной формы реализации института временного приостановления производства по делу либо с практической стороной его применения в уголовном судопроизводстве России. В итоге обоснована несостоятельность утверждений уголовно-процессуальной доктрины о полном прекращении, в силу вынесения данного процессуального акта, уголовно-процессуальных отношений по делу, ибо во внимание, во-первых, не приняты акты, связанные с обжалованием, проверкой, отменой данных решений прокурором или судом, во-вторых, акты принятия и разрешения судом ходатайств следственных органов об установлении (продлении) срока действия мер процессуального принуждения, применяемых по данному делу (чч. 6-7 ст. 208 УПК РФ) и, в-третьих, акты процессуальной деятельности, связанные с розыском или установлением лиц, совершивших преступные деяния или скрывшихся от следствия или суда. Аналогично системно доказана правомерность иной процессуальной деятельности в рамках приостановленного следственным производством дела, особенно в части устранения следователем препятствий к дальнейшему движению уголовного судопроизводства и дела. Впервые в российской доктрине и практике раскрыты системные коллизии, связанные с установлением, исчислением и продлением процессуальных сроков-гарантий по приостановленному уголовному делу; дан анализ существенного нарушения прав и законных интересов лиц вследствие вынесения указанных актов. С качественно новых позиций раскрыты и уточнены основания для принятия акта о приостановлении производства по делу и система условий, легализующих принятие такого решения.
Предпросмотр статьи
