ВЕСТНИК ПЕРМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. ФИЛОСОФИЯ. ПСИХОЛОГИЯ. СОЦИОЛОГИЯ

Разработка, внедрение и дальнейшее совершенствование систем искусственного интеллекта (ИИ) тесно связаны с проблемой опыта. Такие системы, в отличие от программ как замкнутых алгоритмов, взаимодействуют с внешней по отношению к ним средой и могут вносить в нее изменения на практике. В связи с этим современный дискурс приписывает искусственным агентам «способности», «обучаемость», «принятие решений» и т. п. Однако насколько правомерно экстраполировать на искусственные интеллектуальные системы (ИИС) смысл феноменов, характерных для живых существ? Способна ли машина действительно усваивать опыт, научаться и принимать решения? Поиск ответов на подобные вопросы побуждает к раскрытию понятия опыта, его структуры и специфики его получения живыми существами. Ввиду неоднозначности самого этого понятия продуктивным оказывается применение феноменологического подхода, позволяющего не только прояснить сущностные черты опыта, но и исследовать его многомерные связи с практикой, памятью, воображением, волей, постановкой и достижением целей. Разбор конкретных примеров также помогает оценить аналоги данных компонентов для искусственных агентов и систематизировать проблемы, возникающие при дальнейшем совершенствовании ИИС. Представленные результаты показывают, что понятие опыта в строгом смысле слова неприменимо к ныне функционирующим «слабым/узким» ИИ, тем не менее возможность моделирования данного феномена открыта в рамках будущих разработок «сильного/общего» ИИ. В заключении приводятся выводы о том, какие факторы необходимо учесть и воплотить в ходе создания ИИС, которые были бы способны к переживанию опыта и осознанной практической деятельности.

В представленной статье намечаются возможные пути рецепции философии Шопенгауэра в теоретических работах Малевича и проводится сравнительный анализ философских воззрений данных мыслителей по ряду ключевых вопросов. В свете многочисленных попыток обнаружить исток философских взглядов Малевича, предпринятых за последние два десятилетия в современном малевичеведении, подобное исследование представляется не только актуальным, но и новым, поскольку версия о влиянии Шопенгауэра до сих пор не получила в отечественных исследованиях достаточной разработки. Материалами для данного исследования послужили теоретические трактаты и программные статьи Малевича разных лет, а также его письма, записи и заметки. В качестве ведущего метода при подготовке исследования был выбран компаративистский метод, а также были использованы такие методы, как историко-философское обобщение и реконструкция. В первой части исследования автор, опираясь на анализ ряда писем и записок Малевича к М. О. Гершензону, а также на макеты первого выпуска журнала «Супремус» и переводы рукописей Малевича, подготовленные А. фон Ризеном для публикации в серии книг издательства «Баухауз», документально подтверждает версию о длительном влиянии философии Шопенгауэра на генезис теоретических взглядов Малевича в период с 1918 по 1927 г. Во второй части исследования, опираясь на результаты сравнительного анализа философских работ Малевича и Шопенгауэра, автор указывает на ряд проблемных сюжетов, таких как проблема взаимоотношения интуитивного и рационального познания, искусства и науки, воли и интеллекта, мистики и эстетики, в которых следы влияния Шопенгауэра на теоретические построения Малевича наиболее очевидны. В заключении на основании полученных результатов автором намечается ряд перспективных направлений для проведения дальнейших исследований по данной проблеме.