Архив статей журнала
Вспыхнувшая в октябре 2024 г. война между Израилем и «Исламским движением сопротивления» (ХАМАС) в палестинском секторе Газа вызвала широкий резонанс далеко за пределами Ближнего Востока. Одним из отголосков конфликта стал рост угроз, связанных с террористическими и экстремистскими проявлениями в странах Европы. В частности, был зафиксирован значительный рост ксенофобских (прежде всего, антисемитских и исламофобских) проявлений; представители специальных служб европейских государств заявляли о возможности террористических атак, спровоцированных событиями в Газе. События в секторе Газа стали как индикатором общественных настроений в Европе, далеких от идей всеобщей толерантности, пропагандируемых европейским истеблишментом, так и катализатором межобщинных противоречий. В каком-то смысле то «послание», которое несут в себе теракты для европейских стран, также может служить своеобразным напоминанием для их обществ о конфликтах, прежде всего, на Ближнем Востоке. В этом контексте бросаются в глаза различия в подходах стран Европы к конфликтам на Украине и в секторе Газа. Если в первом случае руководство почти всех европейских государств заняло бескомпромиссную антироссийскую позицию, включая не только санкции против РФ, но и бойкот всего русского, то во втором случае, наблюдается двойственный подход к жестким действиям Израиля, которые привели и ведут к массовым жертвам среди гражданского палестинского населения. Ритуальные призывы из Европы к Израилю сократить ущерб для мирного населения нередко сочетаются с открытой поддержкой Израиля - словом и делом - в его противостоянии с ХАМАС. В статье исследуются потенциальные и реальные угрозы, связанные с активностью террористов в Европе в этом контексте. С точки зрения террористической угрозы для Европы, проводятся параллели между ситуацией, связанной с израильско-палестинским конфликтом, и событиями последних десятилетий в других регионах мира (в частности, вторжением в Ирак, антитеррористической операцией в Афганистане, войной в Сирии). При этом отмечаются различия между конфликтами, в которые непосредственно были или остаются вовлечены европейские страны, и войной в Газе, в которую Европа напрямую не вовлечена. На основе исследования террористических проявлений со стороны различных акторов, как внутренних, так и внешних для Европы, сделан вывод о том, что из них основную угрозу для европейских стран представляют собой саморадикализовавшиеся экстремисты-одиночки.
В статье рассматривается процесс эволюции терроризма в мусульманских регионах Юго-Восточной Азии (ЮВА). Его активизация связана с вовлечением местных радикалов в международные террористические сети, что приводит к изменению террористического ландшафта в Юго-Восточной Азии, с сопутствующим ростом насилия и экстремизма. Это отвечает запросу части мусульманской общины на создание исламского халифата в регионе, управляемого по законам шариата. В статье анализируются причины превращения ЮВА в один из эпицентров международного терроризма, что влечет за собой ответные контртеррористические действия, повлиявшие на изменение стратегии и тактики террористических группировок. Их трансформация исследуется на примере крупнейших террористических структур «Джемаа Исламия» и «Джамаат Аншаруд Дауля». Выявлено, что на современном этапе наблюдается определенная фрагментация и автономизация террористических организаций. Хотя это снижает угрозу совершения крупных терактов, исключать эту вероятность нельзя в условиях продолжающегося процесса радикализации и религиозной индоктринации части мусульманской общины, сохраняющей уверенность в использовании насилия в качестве средства создания исламского государства в ЮВА. Рассматриваются факторы, способствующие распространению этого идеологического нарратива у части мусульманской общины, включая особую роль интернета и социальных связей в ее саморадикализации. Наиболее уязвимой группой является молодежь. Решение о самороспуске «Джемаа Исламия» является критическим моментом в борьбе с терроризмом в Юго-Восточной Азии. Несмотря на это, сделан вывод о том, что в условиях, когда основные социально-экономические и политические причины радикализации части мусульман не устранены, угроза терактов в регионе сохраняется на достаточно высоком уровне.
Сравнение «Исламского государства в Ираке и Сирии» (ИГИЛ) и батальона «Азов» – а также насильственного экстремизма салафитско–джихадистского толка и белого супрематизма/ультранационалистического экстремизма в целом – может показаться нетривиальным, так как их редко рассматривают вместе в рамках академического и экспертно-аналитического мейнстрима. Однако такое сравнение дает интересный ракурс для изучения не только потенциальных параллелей и сходств, но и различий между ними. Две террористические организации – ДАИШ и «Азов» – выбраны для анализа в этой статье, так как они являются одними из наиболее радикальных в своих идеологически-мотивационных категориях и выделяются по многим другим параметрам среди остальных вооруженных группировок в своих регионах – на Ближнем Востоке и в (Восточной) Европе, соответственно. И ИГИЛ, и «Азов» также стали ведущими региональными центрами притяжения для иностранных боевиков-террористов (ИБТ) и привлекли наибольший приток ИБТ в 2010-е годы. Примерно одновременно обе группировки также стали объектами крайней политизации на международном уровне. Цель статьи – дать обзор двух организаций и сравнить их, выявив аспекты и области сходства и расхождения, исследуя исторический контекст формирования этих группировок, как внутренний, так и региональный, а также их идеологические системы и использование ими иностранных боевиков.
Сделан вывод о том, что именно в плане масштаба конечных целей, повестки дня и деятельности между двумя организациями наблюдаются наиболее сильные различия. Если ИГИЛ продвигало наднациональные, религиозные императивы и идеологию и руководствовалось ими, то «Азов» был сфокусирован на национальном и региональном уровнях через призму ультранационализма. В то время как население воображаемого «халифата» ИГИЛ должно было состоять из «братьев и сестер в исламе», равных независимо от расы, национальности, возраста и т. д., то «Азов», напротив, продвигает четкую социальную и расовую иерархию, в основе которой лежит вера в то, что люди по своей природе неравны. Однако эти две группировки демонстрируют интересное сходство по ряду параметров, включая некоторые идеологические параллели. В обоих случаях группа «избранных» должна «подавать пример», просвещать и мобилизовать массы на достижение конечной цели, а концепция перманентной борьбы, не допускающей возможности поражения, лежит в основе обеих идеологических систем. Хотя конечные политико–идеологические цели двух организаций совершенно различны, для обеих характерно активное привлечение иностранных боевиков–террористов и применение многих схожих террористических тактик, включая убийства и пытки гражданских лиц и их использование в качестве «живого щита».
Статья посвящена анализу современных идейных позиций организации «Исламский джихад в Палестине» и выявлению соотношения националистических и исламистских элементов в ее идеологии. Актуальность темы обусловлена резким обострением ситуации в Палестине в 2023-2024 годах, возросшей ролью радикальных исламистских движений в палестинском политическом поле, а также трансформацией современного исламизма, в котором глобальный религиозно-политический проект переплетается с националистическими идеями. В методологическом плане исследование основано на методе медленного, или внимательного, чтения (“close reading”) и разработанной автором методике неомодернистского анализа политических стратегий. Основным источником исследования является опубликованный в 2018 г. «Политический документ» «Исламского джихада». В статье последовательно анализируются следующие элементы документа: преамбула, идентичность организации, ее взгляд на прошлое и настоящее Палестины и палестинцев, образ врага и методы борьбы с ним, роль внешних акторов и международные аспекты решения палестинской проблемы. После детального анализа документа выявляются основные элементы его идеологии и ее связи с идеологическими исканиями арабских националистов. В завершение анализируется базовый нарратив палестинского движения «Исламский джихад», включающий исламистские, консервативные и левые элементы.
Статья посвящена анализу современных идейных позиций организации «Исламский джихад в Палестине» и выявлению соотношения националистических и исламистских элементов в ее идеологии. Актуальность темы обусловлена резким обострением ситуации в Палестине в 2023-2024 годах, возросшей ролью радикальных исламистских движений в палестинском политическом поле, а также трансформацией современного исламизма, в котором глобальный религиозно-политический проект переплетается с националистическими идеями. В методологическом плане исследование основано на методе медленного, или внимательного, чтения (“close reading”) и разработанной автором методике неомодернистского анализа политических стратегий. Основным источником исследования является опубликованный в 2018 г. «Политический документ» «Исламского джихада». В статье последовательно анализируются следующие элементы документа: преамбула, идентичность организации, ее взгляд на прошлое и настоящее Палестины и палестинцев, образ врага и методы борьбы с ним, роль внешних акторов и международные аспекты решения палестинской проблемы. После детального анализа документа выявляются основные элементы его идеологии и ее связи с идеологическими исканиями арабских националистов. В завершение анализируется базовый нарратив палестинского движения «Исламский джихад», включающий исламистские, консервативные и левые элементы.