Статья: Роль некоммерческих организаций в сближении экологических характеристик территорий (2025)

Германская империя конца XIX — начала XX века представляла собой, согласно Имперской конституции 1871 года, федеративное государство. Правительства центра (рейха) и федеральных земель проводили финансово-бюджетную политику, которая соответствовала чертам «протоконкурентного» федерализма. Однако в течение последующих пятидесяти лет германский федерализм эволюционировал в сторону фискального федерализма. Под действием эндогенных и прежде всего экзогенных факторов этот переход окончательно завершился к 1919–1920 годам. В статье на основе статистического материала, а также разных исследований, в том числе представленных в библиотеке Института имени Гете, оценена степень соответствия бюджетной системы Германии до финансовой реформы 1919–1920, осуществленной министром финансов Германской империи Маттиасом Эрцбергером, признакам «протоконкурентного» федерализма и после нее — фискального федерализма. Проанализирована трансформация распределения властных полномочий, ответственности и их ресурсного обеспечения по уровням бюджетной системы при переходе от «протоконкурентного» федерализма к фискальному. Исследована попытка достижения баланса фискальных интересов центра, федеральных земель и муниципалитетов. Выделена новая функция бюджета империи — выравнивание. Установлено, что создание в империи непосредственно перед войной так называемой самодостаточной экономики и последующее выживание при санкционном давлении и международной изоляции требовали гибкого баланса между централизацией и децентрализацией расходных полномочий, а также соответствующего соотношения ресурсов. Фискальный федерализм в силу централизации средств позволил Германии приступить к преодолению геополитических и социально-экономических вызовов, а сохранение децентрализации прежде всего неналоговых доходов стимулировало местные власти продолжить развивать свою экономику. Логика исследования исторической картины смены моделей бюджетного федерализма в Германии актуальна и для России: сокращение доходов и рост расходов федерального бюджета РФ в последние годы усиливают значение централизации фискальных ресурсов на федеральном уровне, а рост расходов регионов и муниципалитетов — повышают значимость трансфертов и механизма выравнивания.

В статье рассматривается влияние внутрирегиональной бюджетной децентрализации и структуры региональной финансовой помощи местным бюджетам на региональный экономический рост. Для этого оцениваются панельные регрессии на данных российских регионов за 2011–2021 и 2015–2021 годы. Результаты расчетов показывают, что взаимосвязь между уровнем расходной децентрализации и темпами экономического роста носит ∩-образный характер, при этом увеличение уровня расходной децентрализации может положительно сказаться на экономическом росте только для тех регионов, в которых ее исходный уровень заметно ниже 30%. Однако между уровнем налоговой децентрализации и темпами экономического роста значимая связь отсутствует. Влияние на рост ВРП отдельных инструментов предоставления финансовой помощи местным бюджетам оказалось различным для обеспеченных и малообеспеченных регионов. В малообеспеченных регионах региональная финансовая помощь отрицательно влияет на экономический рост, то есть стимулировать экономический рост в таких регионах следует через увеличение собственных доходов (или доходной базы) местных бюджетов. Кроме того, в малообеспеченных регионах отрицательное влияние на темпы экономического роста оказывает доля целевой финансовой помощи, поэтому предпочтительной формой оказания финансовой помощи таким регионам является нецелевая. Предоставление капитальных субсидий положительно влияет на темпы экономического роста, причем этот эффект выражен сильнее в более обеспеченных регионах. Передача финансовой помощи в форме нормативов налоговых отчислений, а также в целом увеличение уровня налоговой децентрализации не показали значимого влияния на экономический рост.

Какую роль в формировании доходности криптовалют играет фактор риска синхронного падения — обесценения отдельных криптовалют и портфелей при падении рынка в целом? Ответу на этот вопрос посвящена настоящая работа. Исследование строится на недельных данных за 2014–2018 годы и охватывает свыше 900 криптовалют. Эмпирическая часть содержит регрессионный анализ, рассматривающий сразу три подхода к измерению систематического риска криптовалют, соответствующих различным положениям криптоактивов в портфелях инвесторов. В рамках этого оцениваются индивидуальные коэффициенты чувствительности криптовалют к рискам, строятся факторные портфели и тестируются портфельные стратегии, проводится кросс-секционный анализ с определением значимых риск-премий — всего более 315 тысяч регрессионных итераций. В результате выявлено, что криптоактивы очень чувствительны к риску обвала на рынке криптовалют, но нечувствительны к происходящему на рынке акций, а также на рынках, относящихся к альтернативным инвестициям, сохраняя свою автономность. Более подверженные риску синхронного падения инструменты в среднем являются более доходными, причем данная закономерность обнаруживается как на уровне отдельных инструментов, так и на уровне крупных портфелей криптовалют и не может быть отнесена к ненаблюдаемым факторам. Усредненная премия за риск синхронного падения составила 1,3% в неделю и оказалась ключевым компонентом доходностей криптовалют. Таким образом, высокие доходности криптоактивов являются лишь компенсацией за соответствующие высокие риски синхронного падения. Одновременно в исследовании подтверждается значимость факторов SMB и WML, отражающих надбавки за риски малой капитализации и высоких прошлых доходностей соответственно, для доходностей криптоактивов и предлагается трехфакторная модель, успешно объясняющая более 50% кросс-секционных доходностей криптовалют, превосходя уже представленные в литературе модели. Полученные результаты могут применяться в рамках дальнейших теоретических исследований, посвященных доходностям криптовалют, и в ходе управления инвестициями в криптовалюты портфельными менеджерами и индивидуальными инвесторами.

В соответствии с традиционным подходом деньги в долгосрочном периоде нейтральны. Простейшая формулировка гипотезы долгосрочной нейтральности заключается в том, что постоянные изменения в денежной массе не имеют долговременных последствий для реального уровня выпуска и отражаются лишь в повышении цен. Однако, несмотря на теоретическую привлекательность такой концепции для экономической науки, эмпирические данные о нейтральности денег неоднозначны, что вызывает дискуссии по поводу выбора целевого ориентира денежно-кредитной политики. Целью настоящей работы является эконометрическая проверка гипотезы о долгосрочной нейтральности и супернейтральности денег в России. В статье рассмотрено долгосрочное влияние динамики различных денежных агрегатов на реальный выпуск и его компоненты: расходы на конечное потребление домашних хозяйств, расходы на конечное потребление органов государственного управления и валовое накопление. Результаты расчетов показывают, что для экономики России в период с 1995 по 2023 год обе гипотезы в целом не могут быть отклонены — деньги нейтральны и даже супернейтральны. Данный вывод устойчив и относится к различным денежным агрегатам. Это означает, что денежная экспансия, скорее всего, не приведет к увеличению производства в долгосрочной перспективе, а лишь вызовет рост цен. В исследовании не выявлено свидетельств работы инвестиционного канала ненейтральности, а аргумент в пользу смягчения монетарной политики ради стимулирования инвестиционного экономического роста не подтверждается данными. Основываясь на полученных результатах, можно сделать вывод, что лучшим вкладом Банка России в создание условий для экономического роста является поддержание низкой и стабильной инфляции.