Статья: Совершенствование медицинского допуска к управлению транспортными средствами в целях повышения безопасности дорожного движения (2025)

Контекст и актуальность. Статья посвящена изучению проблемы личностного выбора участия в экстремальном добровольчестве. Методологическую основу исследования составили аксиологический, самодетерминационный и субъектно-соучаствующий подходы.

Цель. Установить взаимосвязь характеристик комплементарной модели самодетерминации личности и предикторов личностного выбора участия в экстремальном добровольчестве.

Гипотеза. Личностный выбор соучастия в экстремальном добровольчестве определяется системой смыслообразования личности, в основе которой лежат вид самодетерминации, осознанность свободы подобного выбора, ведущие ценностные, мотивационные и нравственные характеристики человека.

Методы и материалы. Выборка представлена 67 респондентами-мужчинами — участниками специальной военной операции. Применялись: психологическое тестирование («Шкала осознанного выбора и самосознания» К. Шелдона, опросник «Виды самодетерминации личности» С. Н. Костроминой и др., опросник изучения личностного выбора соучастия в экстремальном добровольчестве В. Е. Петрова), экспертное оценивание, методы математико-статистической обработки данных (описательная статистика, корреляционный анализ, оценка различий в группах).

Результаты. Установлено, что личностный выбор соучастия в добровольчестве определяется видом самодетерминации, осознанностью свободы подобного выбора, а также степенью выраженности у индивида таких характеристик, как «идейность» и «активность в экстремальных условиях». Направленность выбора соучастия в диагностируемом континууме «идейность — материальность» зависит от сформированности функциональной и смысловой самодетерминации как компонентов комплементарной модели, самосознания, идейности, просоциальной ценностной ориентации, мотивации, склонности к экстремальной деятельности и активности в ней, критичности мышления.

Выводы. Для добровольцев со смысловой самодетерминацией свойственна идейная направленность выбора соучастия, для лиц с функциональной самодетерминацией — материальная. Исследование направлено на совершенствование психологической поддержки деятельности экстремальных добровольцев и личного состава силовых ведомств, выполняющих задачи в особых условиях.

Контекст и актуальность. В рамках концепции педагогического общения А. А. Леонтьева (Леонтьев, 2005) и социально-психологической концепции вынужденных контактов О. И. Мироновой (Миронова, 2014) рассмотрен феномен вынужденного контакта у подростков, склонных к аддиктивному поведению и находящихся на социальной реабилитации, как одного из ключевых понятий специализированной программы по оказанию помощи несовершеннолетним. Цель. Разработать классификацию вынужденных контактов у подростков, склонных к аддиктивному поведению и находящихся на социальной реабилитации. Результаты. Предложены и охарактеризованы различные виды вынужденных контактов у подростков. Выводы. Основаниями для предложенной классификации вынужденных контактов выступают: мотивирующий фактор, формы взаимодействия, количество состоящих во взаимодействии участников, способ коммуникации, продолжительность контакта, эмоциональное реагирование, субъективная оценка значимого другого, сферы деятельности, время наступления аффекта у подростка.

Контекст и актуальность. Татуировки широко распространены в современной среде и часто встречаются среди кандидатов на службу в органах внутренних дел. Наличие татуировок у кандидата при прохождении профессионального отбора нуждается в адекватной квалификации.

Цель. Исследовать личностные особенности лиц с татуировками в юношеском и во взрослом возрасте.

Гипотеза. Лица с татуировками отличаются по степени выраженности личностных черт и обладают особенностями, свойственными более раннему возрастному периоду.

Методы и материалы. Для сбора данных использовались методики: опросник агрессивности Басса—Перри, опросник межличностной зависимости Р. Гиршфильда, шкала импульсивности Барратта, шкала самоуважения М. Розенберга. Выборка состояла из 118 человек: 56 респондентов с двумя и более татуировками и 62 респондента, не имевшие татуировок. Обе группы были разделены на подгруппы по возрасту: 16—20 лет и 21—34 года.

Результаты. Юноши и девушки с татуировками и без них имеют одинаковую выраженность личностных особенностей, за исключением тенденции к более высокой импульсивности и агрессивности у юношей и девушек с татуировками. Взрослые кандидаты с татуировками более импульсивны и агрессивны, чем взрослые из контрольной группы. В контрольной группе взрослые имеют более низкую агрессивность, менее склонны к межличностной зависимости и имеют более высокий уровень самоуважения, чем юноши и девушки. При наличии татуировок респонденты взрослого возраста имеют такие же личностные особенности, что и в юношеском возрасте.

Выводы. Лица с татуировками отличаются по степени выраженности личностных черт и обладают особенностями, характерными для более раннего возрастного периода. Полученные данные могут быть использованы для усовершенствования методов профессионального психологического отбора в органы внутренних дел.

В целях разработки доказательных подходов к судебно-психиатрической экспертизе по делам об изменении гражданско-правового статуса проведена апробация методов исследования проспективной памяти у лиц с хроническими психическими расстройствами, являющихся получателями социальных услуг в стационарной организации социального обслуживания. Выборку составили 25 человек. Методы исследования включали лабораторные, натуралистические и естественные методики исследования проспективной памяти, опросник Комплексной оценки проспективной памяти (CAPM), Монреальскую шкалу когнитивной оценки (MoCA), психометрические шкалы (BNSS, PSP), Стандартизированный протокол экспертного исследования. Подтверждены взаимосвязи выявляемых в эксперименте нарушений проспективной памяти с нарушениями когнитивных, исполнительных, волевых, мотивационных функций. Сделан вывод, что проспективная память имеет непосредственное отношение к способности регулировать свою деятельность в повседневной жизни, что определяет целесообразность исследования проспективной памяти при судебно-психиатрических экспертизах в связи с решением вопросов дееспособности. Результаты экспериментального исследования проспективной памяти в комплексе с самоопросниками могут рассматриваться в качестве дополнительного метода исследования критических функций.

Контекст и актуальность. Удовлетворенность профессиональной служебной деятельностью сотрудников органов внутренних дел является значимым компонентом в системе кадрового и морально-психологического обеспечения деятельности органов внутренних дел Российской Федерации. Цель. Определить субъективные и объективные показатели, которые оказывают влияние на удовлетворенность профессиональной служебной деятельностью сотрудников органов внутренних дел. Гипотеза. На удовлетворенность профессиональной служебной деятельностью сотрудников органов внутренних дел влияют субъективные и объективные показатели. Методы и материалы. Респондентами выступили 124 сотрудника территориальных органов МВД России. Методики исследования были представлены диагностическим блоком: методика «Диагностика структуры мотивов трудовой деятельности» (автор Т. Л. Бадоев), «Методика мотивации к успеху» (автор Т. Элерс), «Опросник удовлетворенности работой» (JSS, П. Спектор), «Миннесотский опросник удовлетворенности работой сотрудников», «Опросник организационной лояльности Лимана Портера» (Organizational Commitment Questionnaire, OCQ), опросник «Якоря карьеры» (автор Э. Шейн). Результаты. Результаты показали, что на удовлетворенность служебной деятельностью влияет множество показателей. Выводы. Для развития профессиональной успешности и эффективности сотрудников ОВД необходимо учитывать показатели, влияющие на удовлетворенность их служебной деятельностью, объективные: пол, направление служебной деятельности, уровень образования, занимаемая руководящая должность, — и субъективные: мотивация к успеху, карьерная ориентация, организационная лояльность. Наибольший вклад в удовлетворенность службой сотрудников ОВД вносит характер работы и взаимоотношения с коллегами. Наиболее ярко выраженной карьерной ориентацией является «служение» и стабильность места работы (службы).

Контекст и актуальность. Сексуальное домогательство в Интернете по-прежнему представляет угрозу для детей и подростков. Его провоцируют не только преступные намерения посягателей, но и неосторожная онлайн-активность самих несовершеннолетних.

Цель. Важно выявить и описать характеристики виктимного поведения в зависимости от возраста и половой принадлежности его субъектов, разобраться, кто наиболее уязвим в отношении сексуального злоупотребления в Сети.

Гипотеза. В каждом возрастном периоде у мальчиков и девочек имеются специфичные особенности реагирования на ситуацию кибергруминга.

Методы и материалы. Проведен контент-анализ интернет-переписок между 105 посягателями и 205 мальчиками и девочками от 8 до 16 лет.

Результаты. Раскрыта динамика взаимодействия коммуникантов с акцентом на готовность к нему несовершеннолетних. Установлена преимущественная уязвимость детей и подростков для домогательства (почти 70% выборки). Составлен портрет виктимности представителей трех возрастных групп с учетом их пола. Наибольшую доверчивость и непонимание сути манипуляций демонстрируют дети 8—10 лет, вовлеченность в обсуждение сексуальных тем и секстинг — девочки 11—13 лет, а ориентацию на перенос общения в офлайн-среду — мальчики 14—16 лет.

Выводы. Предлагается учитывать выявленные характеристики виктимности в практической деятельности.

Контекст и актуальность. Психологическая устойчивость является одним из наиболее важных личностных качеств, обеспечивающих успешность выполнения служебных задач. При этом в психологической службе уголовно-исполнительной системы пока до конца не решен вопрос о диагностическом инструментарии, позволяющем оперативно получать достоверные данные о психологической устойчивости сотрудников. Теоретической основой исследования послужила модель П. Бартоне, согласно которой психологическая устойчивость представляет собой интегративную характеристику личности и включает три компонента: вовлеченность, контроль, вызов (риск).

Цель. Проверить надежность и валидность русскоязычной версии Шкалы диспозиционной устойчивости (DRS-15), а также выявить взаимосвязи между диспозиционной психологической устойчивостью и нервно-психической устойчивостью (показателем психического здоровья и стрессоустойчивости). Гипотеза. Опросник DRS-15 имеет трехфакторную структуру (шкалы «вовлеченность», «контроль», «вызов»); показатели диспозиционной психологической устойчивости выступают предикторами нервно-психической устойчивости сотрудников УИС. Методы и материалы. В исследовании приняли участие 786 сотрудников УИС от 20 до 55 лет (33 ± 7). Использовались методики «Шкала диспозиционной устойчивости» (DRS-15) (П. Бартоне, русскоязычная версия П. А. Кислякова и Е. А. Шмелевой), «Тест жизнестойкости» (С. Мадди, сокращенная русскоязычная версия Е. Н. Осина, Е. И. Рассказовой), «Прогноз-2» (В. Ю. Рыбникова).

Результаты. Психометрические характеристики русскоязычной версии опросника DRS-15 подтвердили его трехфакторную структуру, надежность, согласованность и валидность. На основе полученных данных представлена характеристика диспозиционной устойчивости сотрудников уголовно-исполнительной системы по показателям чувства вовлеченности в события повседневной жизни и профессиональной деятельности, чувства контроля и открытости к изменениям, жизненным вызовам. Показано, что диспозиционная (психологическая) устойчивость выступает предиктором стрессоустойчивости и превентивным фактором нервных срывов.

Выводы. Методика может служить диагностическим инструментом в работе психологов с сотрудниками отделов специального назначения и управлений (отделов) по конвоированию территориальных органов ФСИН России, а также применяться в других силовых структурах.

В фокусе нашего внимания в настоящей работе находится обсуждение совладающего поведения осужденных и рассмотрение потенциала применения положений теории социальной идентичности к пониманию данного феномена. Совладающее поведение — многомерный феномен, который можно определить как осознанное поведение, направленное на активное взаимодействие со стрессовой или трудной жизненной ситуацией, то есть ее изменение (когда она поддается контролю) или приспособление к ней (в случае, когда ситуация не поддается контролю). Под социальной идентичностью мы понимаем знание индивидом своей принадлежности к определенным социальным группам вместе с некоторой эмоциональной и ценностной значимостью для него этого группового членства. Рассмотрев основные зарубежные и отечественные подходы к пониманию совладающего поведения, а также некоторые положения теории социальной идентичности, можно сделать ключевой вывод о том, что важно рассмотреть совладающее поведение осужденных не только на индивидуальном, но и на социальном уровне. Главным тезисом, обсуждаемым в рамках данной теоретико-аналитической работы, является идея о том, что содержание копингов в трудной жизненной ситуации, в том числе, определяется направленностью социальных групп, в которые включен человек. В связи с тем, такие группы могут иметь антисоциальную направленность. Особенно актуальным становится исследование характеристик социальных идентичностей человека и степени идентификации с той или иной группой, поскольку, в логике подхода социальной идентичности, поведение человека, являющегося членом группы с антисоциальной (криминальной) направленностью, устойчиво регулируется нормами такой группы.

Цель. Изучение возможностей психологических и математических методов в прогнозировании риска противоправного и суицидального поведения подростков и создание на основе полученных результатов программ для ЭВМ.

Методы и материалы. В исследование вошли 198 подростков-правонарушителей, прошедших амбулаторную судебно-психиатрическую экспертизу. Контрольную группу составили 269 подростков, не имевших случаев криминального поведения.

Результаты. Были определены основные социально-демографические и психологические характеристики несовершеннолетних правонарушителей: психопатологически отягощенная наследственность, воспитание в неблагополучных семьях в условиях гипоопеки с элементами агрессии, отсутствие организованности в учебной деятельности, вовлечение в асоциальные группы сверстников, особенности в частоте и структуре невротических состояний и факторов суицидального риска по результатам патопсихологического обследования.

Заключение. Полученные данные были обработаны математическим методом, в результате чего разработаны две программы для ЭВМ с целью использования в практической работе психологов.

Контекст и актуальность. Работники электроэнергетики (линий электропередач, электроподстанций) подвергаются повышенному риску для здоровья, связанному с различными факторами, что приводит к нарушениям адаптации на психологическом и физиологическом уровне.

Цель. Выявить связи нарушений адаптации с психофизиологическими и психологическими особенностями работников электроэнергетики Юга России, с учетом факторов пола и стажа работы. Гипотеза. Нарушения адаптации у работников электроэнергетики Юга России взаимосвязаны с их психологическими и психофизиологическими особенностями.

Методы и материалы. В исследовании приняли участие электромонтеры по обслуживанию электроподстанций, мастера по обслуживанию воздушных линий электропередач, инженеры службы линий электропередач Юга России в количестве 42 человек (34 мужчины и 8 женщин). С применением устройства психофизиологического тестирования УПФТ-1/30 «Психофизиолог» (Медиком МТД, Россия) у участников исследования оценивались: вариационная кардиоинтервалометрия, сложная зрительно-моторная реакция, а также использовались психологические тесты: опросник «Дезадаптационные нарушения» (А. Г. Маклаков, С. В. Чермянин), тест «Самочувствие. Активность. Настроение», опросник К. Леонгарда. Статистическая обработка полученных данных включала в себя описательную статистику, корреляционный и дисперсионный анализ.

Результаты. Установлено, что выраженность нарушений адаптации на психологическом уровне взаимосвязана с показателями вариационной кардиоинтервалометрии: длительностью кардио-интервалов и частотой сердечных сокращений. Большей выраженности черт застревающей и циклотимной акцентуаций характера на физиологическом уровне соответствуют более низкие показатели сложной зрительно-моторной реакции.

Выводы. Нарушения адаптации более выражены у женщин, чем у мужчин, наименее выражены у мужчин со средним стажем работы. Специфика проявлений нарушений адаптации связана с выраженностью акцентуаций характера. Полученные результаты могут быть применены в психопрофилактических и реабилитационных мероприятиях с работниками электроэнергетической отрасли.

Контекст и актуальность. Работа направлена на рассмотрение психофизиологических и психологических основ безопасного поведения подростков в условиях дорожного движения. Приведены результаты психофизиологического и психологического обследования двух групп участников дорожного движения.

Цель. Определить психофизиологические и психологические особенности подростков, формирующие безопасное поведение в условиях дорожной среды.

Методы и материалы. В исследовании приняли участие 800 участников дорожного движения, которые были разделены на 2 группы: первую составили несовершеннолетние в возрасте 15—17 лет (400 человек), вторую — совершеннолетние в возрасте 18—49 лет (400 человек, средний возраст 35 лет). Психофизиологическое и психологическое обследование включало оценку: функционального состояния нервной системы; индивидуально-типологических свойств нервной системы; индивидуальных особенностей развития отдельных психических функций; личностных особенностей.

Результаты. Полученные результаты позволили составить на основе психофизиологического и психологического исследования совокупный профиль несовершеннолетнего участника дорожного движения.

Выводы. Показано, что составленный совокупный профиль несовершеннолетнего участника дорожного движения может свидетельствовать о невозможности выработки стереотипа безопасного поведения в условиях дорожного движения только путем обучения правилам дорожного движения. Необходим особый подход, заключающийся в разъяснении влияния возрастных особенностей на поведение на дороге. При обучении и построении системы профилактики детского дорожно-транспортного травматизма необходимо учитывать такие факторы, как возраст, индивидуально-типологические и индивидуально-психологические особенности.

Статья посвящена изучению особенностей самоповреждающего поведения (СП) у женщин, переживших сексуальное насилие (СН). Исследование базируется на выборке из 102 женщин в возрасте от 18 до 40 лет (M = 25,18; SD = 6,74), которые были разделены на четыре группы в зависимости от опыта СН и СП. В исследовании использовались следующие психодиагностические методы: Опросник утверждений о самоповреждениях, Опросник ситуативной неудовлетворенности образом тела, Шкала диссоциации, а также непараметрические методы статистического анализа. Полученные результаты показали, у женщин, использующих самоповреждение после сексуального насилия, уровень диссоциации в 1,5 раза выше, чем в группе переживших насилие без СП. Самоповреждение у женщин с опытом СН и СП выполняет преимущественно антидиссоциативную и антисуицидальную функции. Высокие показатели неудовлетворенности своим телом, а также уровня диссоциации как механизма психологической защиты становятся специфичными маркерами женщин, переживших сексуальное насилие и использующих аутоагрессивные копинги для совладания с ним. Выводы подчеркивают важность раннего выявления риска суицидального поведения и разработки психотерапевтических подходов, направленных на снижение диссоциации, улучшение отношения к телу и замену самоповреждений адаптивными стратегиями.

Контекст и актуальность. Актуальность исследования оперативного стресса у мужчин и женщин определяется дефицитом исследований гендерных различий реагирования на оперативный стресс в условиях растущего тренда на гендерное равенство в экстремальных видах профессиональной деятельности.

Методы и материалы. В экспериментальном исследовании с двумя тестовыми этапами, включавшими стрессогенные аудио- и видеостимулы, изучены вегетативные и центральные механизмы стресс-реагирования в группах сотрудников силовых структур — 203 мужчин и 125 женщин.

Результаты. Полученные результаты показали, что в группе мужчин при предъявлении стрессоров выявлены более выраженные изменения физиологических параметров, высокий уровень активации, состояние повышенного функционального напряжения механизмов адаптации, высокая вовлеченность механизмов памяти в обработку стимулов; повторная экспозиция стресс-стимулов приводит к дефициту функциональных резервов адаптации. У женщин, несмотря на высокий уровень внимания к стрессогенным стимулам, сохраняется оптимальное функциональное состояние как при первичном, так и при повторном стрессогенном воздействии, высокий уровень восстановительных процессов как после первой, так и после второй экспозиции стресс-стимулов.

Вывод. Показаны гендерные различия динамики функционального состояния в условиях оперативного стресса, в том числе процессов снижения и восстановления физиологических ресурсов.

Статья посвящена проблеме психологической оценки мотива и цели противоправного поведения при проведении комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы. В настоящее время вопрос судебно-следственных органов о мотивах подэкспертного в отношении инкриминируемого ему деяния рассматривается как поставленный ошибочно, а ответ на него — как выходящий за пределы компетенции эксперта-психолога. В статье рассматриваются категории мотива и цели в уголовном праве, судебной психологии и других направлениях психологии. Констатируется, что проблема оценки мотивационно-смыслового уровня, мотивосообразности и целесообразности поведения является одной из наименее разработанных в судебной психологии, несмотря на ее непосредственную связь с осознанно-волевой регуляцией. Показано, что экспертная оценка психологом мотивов и целей поведения крайне важна для реализации принципа субъективного вменения, а разработка доказательной и научно обоснованной методологии такого анализа представляется одним из перспективных направлений развития юридической психологии.

Контекст и актуальность. В данной статье анализируются итоги тематического исследования группы лиц, подверженных влиянию радикальной идеологии. Обсуждается возможность смещения исследовательского фокуса от диагностики девиантной личности к диагностике нарушений развития, от описания закономерностей отклоняющегося поведения — к описанию паттерна адаптации.

Цель. Выявить характерные особенности радикализации личности и описать структуру радикального паттерна.

Гипотеза. Основу радикального паттерна образуют специфические отклонения в социализации, выступающие формами адаптации к неблагоприятным условиям развития.

Методы и материалы. Выборку составили 30 человек, совершивших преступления террористической направленности, и 30 членов их семей. На разных этапах исследования в качестве предмета изучения выступали личность террориста, семейные отношения, отклоняющееся поведение антисоциальной направленности. Методический инструментарий представлял собой комплекс психодиагностических средств, сочетающих преимущества идеографического и номотетического способов познания: 8 психодиагностических методик тестового характера, глубинное интервью, анализ демографических и социально-психологических показателей, важных с точки зрения социализации и радикализации личности.

Результаты. В ходе многопланового обследования выявлены личностные черты, ценности, особенности религиозного мировоззрения, виды психологических защит и способы совладания с трудными жизненными обстоятельствами, описана специфика семейных отношений и важные аспекты социализации на различных этапах жизненного пути.

Выводы. Структуру радикального паттерна образует комплекс индивидуально-психологических характеристик и социальных факторов: личностные диспозиции, склонность к зависимому поведению, виктимность, религиозное мировоззрение радикального толка, фиксация на идее справедливости, идеологически оформленное ядро идентичности, разбалансировка и дефицитарность семейной системы, предупреждающие поведенческие признаки. В определенных кризисных условиях и при влиянии катализирующих факторов данный паттерн может быть активирован и реализован посредством террористического акта.

Контекст и актуальность. Возможности нейропсихологических методов выявления когнитивных нарушений органического типа повысили интерес к нейропсихологическим аспектам агрессивного поведения. Применяемые нейропсихологами диагностические методы оценки когнитивной и регуляторной сферы лиц с агрессивным поведением характеризуются разрозненностью, слабой систематизированностью и недостаточной обоснованностью в отношении критериев выбора.

Цель. Обзор современных нейропсихологических методов диагностики лиц, склонных к агрессии, и когнитивно-поведенческих нарушений, выявляемых с их помощью.

Методы и материалы. Проведены классификация и сравнительный анализ методов нейропсихологической диагностики лиц со склонностью к агрессии, которые применяются в настоящее время в практической работе психолога. Специальное внимание уделено данным, собранным в методологии Delphi consensus.

Результаты. Описана роль и место опросников при проведении анализа траектории формирования агрессивного паттерна поведения. Представлен содержательный анализ методов оценки управляющих функций и эмоционального интеллекта, которые наиболее часто используются в нейропсихологической диагностике лиц с агрессивным поведением. Приведен анализ распространенных методов оценки регуляторных функций и тормозных процессов, применяемых в юридической нейропсихологии. Представлены методы парадигмы «можно-нельзя» и специфичность их выполнения лицами со склонностью к агрессии. Описаны методы диагностики эмоционального интеллекта и различия в трудностях оценки эмоционального знака эмоций и жизненных ситуаций лицами с асоциальным и просоциальным поведением.

Выводы. Отмечается необходимость достижения консенсуса в отношении батарей нейропсихологических методов, которые применяются для диагностики лиц со склонностью к агрессии, и разработки шкал их нормативных значений с учетом возраста.

Представляем вашему вниманию новый тематический выпуск нашего журнала. Тема выпуска – «Современные вызовы юридической психологии: междисциплинарное и межведомственное взаимодействие».